Почти в каждый дом пришла беда. Всех наших мужиков согнали к церкви, а баб партизанских свели в арестантскую избу.
Двое солдат из церкви притащили широкую лавку, на которой младенцев пеленают после купели, и началась порка мужиков. Пороли шомполами, аж кровь у некоторых брызгала. Бабы в слезы, детишки от крика исходят, а они гогочут. Особо зверствовал монах Антоний.
Потом принялись за баб партизанских. Срамно смотреть, что они вытворяли. Никакой стыдобушки, заголяют все и шомполами. А которые молодые, тех не трогают, опять отводят в арестантскую, говорят, с ними будет особый разговор. Какой разговор, известно… Вечера не дождались, начали глумиться. Монах Антоний нахлестался у попа браги и при белом свете поволок в кусты церковной ограды молодайку Андреевых, там и ссильничал. А другие что делали? Не мне бы о том рассказывать… Вечером дым коромыслом, пьянка, гульба у богачей, за девками нашими бегают, как коршуны. Еле угомонилось село.
Пока они веселились, наши мужики почти поголовно подались в леса, кто спрятался, кто к партизанам прибился. За это нас еще два дня мучили. Потом отряд ушел. Ну, думаем, теперь хоть легко вздохнем. Да не тут-то было. Оставили, ироды, пять солдат, а монаха Антония за старшего. Он нас еще целых две недели мытарил. Когда-то вернулись мужики с партизанами из леса… Каждый день кто-либо умывался слезами. Только и ему припомнились наши слезы. Монаха и двух солдат, которые особо зверствовали, партизаны прикончили. А утром арестовали нашего попа. Оказывается, это он составил списочки, кого арестовывать, кого как пороть, он и вызвал карателей. Приговорили его к расстрелу, ни один верующий не заступился. Вот вам и люди духовного звания.
После нам рассказывали, что был у нас особый "полк Иисуса". То-то они с попами да хоругвями и пороли нас… А что творили они, когда колхозы появились!
Это же злейшие враги нашей власти. Правильно мы делали, что не няньчились с ними тогда. Враг — он всегда есть враг, хоть с крестом".
Это только одна страничка истории крестоносной деятельности "полков Иисуса" и "полков богородицы". Контрреволюционеры-церковники, обогащенные опытом экзекуций 1905 г., со знанием дела участвовали в карательных экспедициях, а некоторым из них даже было доверено самим возглавить такие отряды. Поп Виталий Багинский лично возглавил такой карательный отряд, наводивший ужас на крестьян.
Зверства творили люди, которые веками твердили сказочки о любви и всепрощении, а за кордон летели слезные послания церковных иерархов о зверствах большевиков, о гонениях на православную церковь.
Некоторые "иисусовы полки" встречались и на фронте. Белые генералы, наряжая солдат в форму с крестами, таская с собой церковные хоругви, рассчитывали возбудить у нижних чинов религиозный фанатизм и в то же время устрашить часть красноармейцев, продолжавших веровать в бога. Духовенство стремилось поддержать дух белой армии, в каждой проповеди подсчитывало, "сколько дней осталось жить безбожным Советам".
Одесский митрополит Платон, который приходил в Военно-революционный комитет Москвы с поучениями о христианском долготерпении и милосердии, обратился с воззванием к Деникину, Колчаку и иностранным интервентам с просьбой стереть с лица земли Советы. Он восторженно встречал союзнический десант интервентов в Одессе.
В Ставрополе при штабе Деникина бывший протопресвитер Шавельский и донской епископ Митрофан созвали собор юго-восточной русской церкви, который должен был вдохнуть божественные силы в контрреволюционные войска Юга России. Однако, рассказывая сказки о воскресении Иисуса Христа, церковники не верили в возможность воскресения царской армии — надежной опоры власти помещиков и капиталистов. Реальную силу в борьбе с Красной Армией они видели в иностранных интервентах.
Митрополиты Платон и Антоний, архиепископ Евлогий не раз выезжали за границу для мобилизации сил интервентов. Врангель советовал своим церковникам обратиться за помощью в Ватикан, не останавливаясь даже перед объединением православной и католической церквей.
Русские церковники за рубежом стремились убедить общественность в зверствах большевиков, показывали "следы" зверств "слуг антихриста". Повсеместно церковники Запада начали кампанию в поддержку "обездоленного" русского духовенства, организуют сборы для помощи русской церкви, отлично зная, что деньги от этих сборов пойдут на вооружение контрреволюции.
За 1918–1920 гг. не было ни одного выступления со стороны священнослужителей, в котором осуждалась бы иностранная интервенция. Да и как осуждать, если к ее организации приложили руку многие церковники. Не осуждением, а торжественными молебнами и благовестом встречало духовенство войска интервентов. На Севере, Юге, на Дальнем Востоке духовенство подносило интервентам хлеб-соль и раболепно благодарило за "освобождение от безбожных большевиков".