До фронта Таланов не доехал. В мае 1945 г. Советская Армия сломала хребет фашистскому зверю. Обрадовался Анатолий — вернется безгрешным домой. Но полк, в котором служил Таланов, бросили на Львовщину против крупной националистической банды. И вот однажды Анатолий Таланов лицом к лицу столкнулся с врагом.
Разгромив в последнем бою банду, рота прочесывала небольшой лесок, где, по сведениям разведчиков, скрывались оставшиеся в живых матерые главари. Таланова поставили на единственной тропке, ведущей меж болот на северо-запад от стойбища бандитов. Позиции лучшей и не придумаешь. Как сказал опытный взводный, нажимай на курок, с закрытыми глазами любого бандита уложишь. Поэтому, когда короткая, но жестокая схватка с бандеровцами, дравшимися с отчаянием обреченных, закончилась, бойцы не торопились к Таланову, куда все же успел ускользнуть один из главарей. Тем более, что там стеганули короткой очередью.
Каково же было удивление бойцов, когда на тропинке обнаружили не врага, а распростертое тело Анатолия. Неестественно подогнув ногу, он грудью вдавливал в землю автомат, из которого, оказывается, и не стрелял. Смерть не в новинку была солдатам на четвертом году войны, но гибель Таланова, непонятная и неоправданная, потрясла всех. Почему он не стрелял? Почему дал бандиту убить себя? Кто-то достал документы — война кончилась, а матери надо отвечать. Вместе с солдатской книжкой и письмами попался аккуратно сложенный вчетверо листок.
"Береги как зеницу ока", — стояло вверху. Это была заговоренная молитва, которую дала при расставании мать. Молитва призывала спасать во что бы то ни стало душу."…Не очерни души своей умышленным и неумышленным убийством даже врага твоего, ибо сказано в писании: "Не убий", не лишай себя царствия небесного грубым словом своим, не оскверняй души тайным желанием и лукавством против господа бога. И в печали и в радости, и в силе и в бессилии чти заповеди господние, а пуще всего "не убий" и "не укради". И будут тебе отверзены златые врата долгожданного рая и будешь ты пребывать в вечном блаженстве, доколе власть и сила господня будет, а будет она в веках".
Теперь стало все ясно. "Не убий"! А молитва вся в крови Анатолия Таланова. Крестик на его шее в крови. Такие же кресты носили и бандиты. Это они вырезали села, расстреливали и сжигали живьем стариков, женщин и детей, убивали того, кто не хотел их укрывать, убивали православных и католиков, убивали своих же бандеровцев, если они складывали оружие.
На священном "Не убий" кровь! На совести церковников, внушивших Таланову и тысячам ему подобных рабское смирение и покорность, — кровь. И эту кровь не смыть никакими разглагольствованиями о высокой патриотической миссии православной церкви в Великой Отечественной войне. Религиозная идеология, мораль с ее духом смирения, непротивления и покорности объективно помогали врагу.
Верной прислужницей разбойных банд международного империализма оказалась католическая церковь. Широкая сеть шпионов и диверсантов в сутанах, создаваемая ею целыми десятилетиями, была приведена в действие. Еще до нападения Гитлера на Советский Союз агентура, подготовленная Восточным институтом Ватикана, комиссиями "Про Руссио" и "Руссикум", получила точные указания: всеми средствами содействовать гитлеровской армии в захвате советских земель.
Это распоряжение многие ксендзы восприняли как долгожданный сигнал. Ксендзы И. Ромейко, В. Журковский, Б. Гриневицкий, иезуит А. Неманцевич и сотни других верноподданных Ватикана отслужили благодарственные молебны в честь вступления в белорусские села и города немецко-фашистских оккупантов. Во многих селах и городах гитлеровцев встречали колокольным звоном и с готовыми списками советских работников, коммунистов и евреев. Ксендзы-изменники вносили в списки даже тех, кто когда-либо и чем-либо обидел служителей бога. Удобный случай расправиться со своими недругами. В ряде сел ксендзы сами выносили смертные приговоры и участвовали в карательных операциях.
"Слуга божий" и изменник Родины И. Ромейко в 1942 г. распорядился снять колокола с костела и передал их оккупантам для переплавки на пушки. Действовал он в соответствии с иезуитским уставом и библией: "Перекуем орала и серпы на мечи". Продавшись оккупантам, Ромейко из кожи лез, чтобы заслужить их похвалу. И его заметили. Сам Кубэ — палач белорусского народа — вручил ксендзу-предателю именную грамоту с портретом Гитлера.