Император Павел специальным указом от 4 апреля 1800 г. создает отдельное и постоянное управление всем духовенством военного ведомства. Отныне военное духовенство по поручению царя и военного министерства становится «специальным органом религиозно-воспитательного воздействия». А на самом деле военное духовенство становится двойником командного состава.
С 1890 г. во главе религиозно-воспитательного органа становится протопресвитер военного и морского духовенства. Его избирал синод и утверждал царь. При протопресвитере существовало духовное управление, которому подчинялись дивизионные благочинные, полковые, судовые, тюремные, госпитальные и иные священники. Штаты священнослужителей росли с каждым годом: в 1885 г. в армии было 500 военных священников, в 1908 г. — 975, в 1914 г. — 5000. В 1910 г. только дивизионных благочинных насчитывалось 126 человек. Причем это были непросто священники, а офицеры в рясах. Все должности военных пастырей приравнивались воинскими уставами к соответствующим офицерским и генеральским чинам, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Главный священник гвардии приравнивался к генерал-лейтенанту, главный священник военного округа — к генерал-майору, дивизионный благочинный — к полковнику, нештатный протоиерей — к подполковнику, священник — к капитану. Даже псаломщик ходил в чине подпрапорщика.
Духовное правление имело свечной завод с годовым доходом 100 тысяч рублей, церковь в Галерной гавани в Петербурге, которая также приносила немалый доход. По свидетельству В. Д. Бонч-Бруевича, известного историка атеизма и религии, в 1909 г. царское правительство выделило из казны на содержание православного духовенства и служителей других культов в армии колоссальные суммы. И это помимо тех средств, которые перепадали армии от синода, имевшего миллионные доходы[1].
За что же такие милости? Золотой дождь сыпался на военных духовных пастырей за верную службу «царю батюшке». Всеми доступными и недоступными средствами церковники в армии внушали нижним чинам, что служба царю есть служба богу. «Присяга, — записано в своде военных постановлений за 1869 г., — есть клятва, которую солдат дает перед лицом божьим на кресте спасителя и на святом его евангелии: служить богу и государю верою и правдою… смело и весело идти в бой за царя, Русь святую и веру православную. Изменнику же присяги не будет пощады ни на белом свете, ни на страшном суде божьем».
Военное духовенство не только принимало присягу от имени бога, но и постоянно заботилось о сохранении благостного настроения нижних чинов в каждый день военной службы. Офицеры в рясах поддерживали божественное восхищение солдатской массы тем, что курс военной науки нижних чинов начинался с «Отче наш…», изучения символов веры, десяти заповедей.
В скудной солдатской библиотеке на полках стояли только «священные» книги и специально состряпанное чтиво для нижних чинов вроде «троицкие» и «почаевские» листки, журналы «Верность», «Чтение для солдат», брошюры «За веру, царя и отечество», «Священная преданность царю» и другие религиозные книжонки.
Вся жизнь солдата регламентировалась военными уставами и церковными правилами. Солдатский день начинался с молитвы: перед обедом — молитва, перед ужином — молитва, после ужина — молитва, после вечерней проверки — молитва. Кроме того, каждому солдату настоятельно рекомендовалось почаще молиться в образной ротной комнате, где можно было найти икону любого святого и кружку для сбора солдатских копеек на пожертвование. «Божье слово» солдат воспринимал на занятиях по словесности и во время душеспасительных бесед с духовным пастырем.
Религиозность пронизывала каждый элемент воинской службы. Каждый полк царской армии имел своего небесного покровителя. Офицеры предпочитали иметь святыми заступниками богородицу, Николая угодника, Георгия победоносца, архангела Михаила. В ряде частей небесными покровителями были святые более низшего ранга. На знамени каждого полка славянской вязью вышивались слова древней молитвы: «С нами бог…» Строй почитался как святое место, всякое нарушение его каралось и воинскими уставами, и церковными средствами. Военный священник стал видной фигурой в армии, и всей своей деятельностью стремился доказать, что он не зря ест царев хлеб.
В инструкции 1890 г., определявшей обязанности военного духовенства, говорилось: «Военные священники обязаны ограждать воинских чинов от вредных учений, искоренять в них суеверия (?!) и исправлять нравственные их недостатки, увещевать… порочных нижних чинов, предотвращать отступления от православной церкви и вообще заботиться об утверждении воинских чинов в вере и благочестии». Помимо всего прочего полковому священнику предписывалось усердно следить за «вредными элементами», предпринимать меры против распространения крамольной литературы, регулярно проводить полковые церковные церемонии (богослужения, крестные ходы, религиозные праздники и т. д.), наблюдать за арестованными солдатами, постоянно информировать офицеров о настроениях солдатской массы.