– Облава! – вопили десятки голосов на все лады. Мимо меня промчался, бешено вращая глазами, седой мужичок с бородой. Он прижимал к груди авоську с какой-то машинерией – сплошь провода и шестерёнки.
– Атас! – крикнул он мне. – Менты! – и скрылся за ближайшим поворотом.
Спустя несколько секунд мне в лицо ударили порывы холодного ветра, и над переулком нависла здоровенная туша чёрного Ми-2028.
Его не зря называли «крокодилом», как далёкого предка – хищная форма корпуса и впрямь делала его похожим на опасного хищника. Где-то недалеко раздалась автоматная очередь – и по бронированному корпусу заплясали искры: пули рикошетили, не причиняя вертолёту никакого вреда.
Заслонив лицо ладонью от ветра и подняв голову, я увидел, как из круглых боковых люков к земле полетели тяжёлые фалы, и по ним, споро и грациозно, скользнули спецназовцы, облачённые в чёрные бронекостюмы.
Снова выстрелы, на этот раз явно по «альфовцам», но поздно – они уже достигли земли. Чёрные фигуры с массивными штурмовыми автоматами в два счёта окружили лачугу и, выбив дверь, забросили внутрь светошумовую гранату.
Почти сразу же бахнуло так, что я дёрнулся с непривычки, лачуга содрогнулась, со стен и крыши сорвалось облако серой пыли, а спецназ, за те доли секунды, что я был в замешательстве, уже ворвался внутрь.
Выждав ещё десять секунд, я направился к дверям и очень вовремя – мне навстречу вышел командир отряда, над головой которого висела виртуальная золотая звёдочка. Он снял шлем, и оттуда на меня взглянули стеклянные глаза, выглядевшие, как сварочные очки. Узкое и костлявое лицо было неприятным, через всю щеку тянулся тонкий белесый шрам.
– Взяли? – спросил я, ожидая услышать в ответ «конечно».
– Нет! – неприятно удивил меня командир. Вертолёт над нами повернулся и оказал невидимому стрелку ответную любезность, жахнув из носового пулемёта. – Их там нет!
– Как?! – опешил я, автоматически пригнувшись, когда вертолёт начал стрельбу. – Какого чёрта?! Они же были там, я лично видел!
– Я что, вру, по-твоему?! – прикрикнул командир. – Нет никого! Можешь сам посмотреть!
Я выругался и побежал внутрь лачуги, которую обыскивали бойцы «Альфы». Некоторые из них вышли наружу и заняли круговую оборону.
– Что тут? – спросил я у спецназовца, который тщательно ощупывал и обстукивал стены. Судя по всему, у него в глаза был встроен универсальный сканер.
– Ничего, – пожала плечами громадина в чёрной броне. – Ни окон, чёрных ходов, ни подозрительных полостей.
– Да какого?! – я ударил в хлипкую стену, проломив её. – Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт!
– Спокойно, – усмехнулся боец. – Осмотр ещё не закончен.
– Ищите! – рявкнул я на ни в чём не виноватого «спеца». – Всё тут переройте, но достаньте!
Простояв какое-то время у входа, я не удержался и присоединился к «альфе»: метался по лачуге, раскидывал вещи в поисках каких-нибудь улик, открывал коробки и сундуки – но ничего, лишь создавал бесполезную суету и мешал специалистам. Спустя десять минут в ухе тихонько зашипел передатчик. Говорил командир.
– Надо улетать отсюда и поскорее. Вы с нами?
Я сжал кулаки и тихонько выматерился, но делать было нечего:
– Да. Конечно, с вами, – досадно было уходить вот так, несолоно хлебавши.
Снаружи «альфовцы» уже цепляли фалы к поясам. Один из бойцов крепко ухватил меня подмышками, и в тот же миг мы вознеслись к серым небесам, которые «крокодил» рубил на ломти своими чудовищными винтами.
В брюхе вертолёта было темно, душно и тесно, поэтому за время полёта я вспотел и ещё больше разозлился. Мистика какая-то. Как сквозь землю провалились. Причём ладно если б мальчик был здоров, можно было бы пролезть в какую-нибудь дыру или подкоп, но он же, чёрт возьми, инвалид! С таким креслом, как у него, не во всякую дверь пролезешь, не то что в пролом. Вопросы, одни вопросы.
– Эй! Ты где сейчас? – прервал мои размышления Палыч. Перед глазами повисла его морда – печальная и замученная.
– Лечу в отдел.
– Взяли? – поинтересовался он.
– Нет, – раздражённо рыкнул я, предвкушая вопли и упрёки в некомпетентности.
– Почему? А, ладно, потом, всё потом. Сейчас я дам команду высадить тебя на ближайшей площадке. Вызывай машину и срочно дуй на адрес.
Плохое предчувствие. Очень плохое.
– Что случилось? – осторожно спросил я.
– Убийство случилось, – устало ответил Палыч. – В Собрании минус ещё один депутат.
– Ах ты ж!.. – я завернул короткую, но жёсткую тираду из нескольких слов. Спецназовцы покосились, но ничего не сказали.