Моя паранойя работала на полную катушку – и пообщаться с Палычем следовало лично. В противном случае этот… Разум может как-нибудь узнать о том, как мы собираемся его искать.
Чёрт, это даже в мыслях похоже на бред сумасшедшего! А глюки к делу не подошьёшь. Палыч за такие выкрутасы точно не погладит меня по головке: придётся долго доказывать, что я не верблюд.
У меня было предостаточно времени для того, чтобы всласть попредаваться мрачным размышлениям, поэтому я не сразу заметил, что машина, оказывается, уже давно стоит на дороге без движения.
– Что за?.. – пробубнил я, увидев, что широкая эстакада, огибавшая центр и в районе съезда превращавшаяся в «бутылочное горлышко», была полностью запружена машинами, в том числе и жёлто-синими милицейскими «Москвичами». Их тупоносые, словно высеченные из камня корпуса, я узнал бы за километр и без всяких имплантатов.
Возвращаться назад было не с руки: слишком уж долго и неудобно вышло бы добираться до Конторы окольными путями, поэтому я, кряхтя, вылез из машины и быстрыми шагами направился в сторону происшествия. Водители вытягивали шеи, стараясь разглядеть, что там впереди делается, а я ёжился от холодного ветра и смотрел в затянувшееся небо, ставшее серым и неприветливым. Облака были тёмными и свинцово-непроницаемыми, будто над Москвой пролетали скалы. Справа, в паре километров от меня, сверкала бело-голубыми разрядами электрическая ограда Москвы-реки и ярко алели звёзды на башнях Кремля.
Люди сгрудились, заполняя всё пространство между машинами, и чем ближе к месту ЧП, тем плотнее становилась толпа.
– Что случилось? – спрашивал я у окружающих, работая локтями и получая в ответ незлые тихие матерки. – Пропустите, сейчас разберёмся!
Всё стало понятно в тот момент, когда пьяный женский голос резанул мои уши.
– Ты охренел что ли, а?!
Ему вторил другой – ещё более громкий, визгливый и мерзкий.
– Безработным хочешь стать?! На фронт хочешь поехать?! Права отдал быстро!
Подойдя ближе, я увидел место ДТП. Белая красавица «Чайка» с длинным капотом и красными правительственными номерами на бампере стояла в глубоком «поцелуе» с проржавевшей салатовой «копейкой», которой только с виду было лет тридцать. Задняя дверь «копейки» деформировалась от удара, и рядом с ней на асфальте валялись мелкие картофелины, которые высыпались из мешка, лежавшего на заднем сиденье.
Хозяин – сморщенный старичок с искусственными руками, ногами и глазами – ходил и, собирая урожай в горсти, относил обратно в машину. На петлице пиджака я заметил несколько неброских орденских планок.
Шестеро юнцов в серой форме с лейтенантскими погонами – такие же мальчишки, как и те, что помогали судмедэксперту – пытались оттеснить от «Чайки» двух женщин в длинных ярких платьях. Причёски, макияж, высокие каблуки, классные фигуры, золотые украшения, но – нетрезвые голоса и хищные лица, обезображенные бурными возлияниями и последующим отупением. Блондинка и брюнетка.
– Я повторяю, пройдёмте в машину! – голос лейтенанта дрогнул. Он попытался взять блондинку за руку и отвести в «Москвич», но пьяная особа дёрнулась и полоснула его красными ногтями по лицу.
– Руки убери от меня! Да я тебе сейчас!.. – прелестные губки говорили такие вещи, что удивился даже я, имевший дело с матёрыми уголовниками.
Брюнетка подскочила к подруге и принялась колотить лейтенанта, к которому поспешили на помощь другие милиционеры, старавшиеся оттащить неадекватных дамочек, но на деле только мешавшие друг другу.
– Мужики, да чё мы стоим-то? – где-то в районе моего пупка вставал на цыпочки и толкался мелкий мужичок в синем комбинезоне. Бородка клинышком и кепка делали его похожим на Ильича, и он, видимо, об этом прекрасно знал и сходством гордился. – Какого хрена, а, мужики?
– Да вдарьте вы им, ребята! – вторил ему огромный красномордый работяга в затёртой куртке с эмблемой какого-то завода. – Сколько ж можно им так?
– Вдарь! Давай! Вдарь! Попробуйте только, отдача замучает! – взвились бабы. Блондинка предприняла ещё одну попытку пробраться к машине, однако на пути встала троица милиционеров, на которых она налетела разъярённой фурией. – Пустили меня быстро! Убрались от машины!
– Мужики, а чё мы-то терпим, а? У ментов-то инструкции, а мы-то чё? – снова подал голос «Ильич».
– Да какая тут инструкция? – пробасил здоровяк. – Они ж шишки!
– Да сколько ж можно-то терпеть-то, а? – не унимался мужичок. – А вон коньячок-то у них! Настоящий, небось! – на асфальте рядом с машиной и впрямь валялась хорошо початая бутылка армянского коньяка. – И фамилии вон какие! Жиды они там все! Ничего, скоро будет им… Вон, уже начали их стрелять! Скоро до всех дотянутся! Всем покажем!