Черт бы их побрал, а ведь наши уже взяли Фленсбург и успешно продвигались на север! И перед ними не было ничего похожего на фронт – одна 328-я пехотная дивизия неполного состава (без одного полка, находящегося на острове Северная Ютландия) всего с двухмесячным сроком обучения. Эти горе-вояки разбегались или спешили поднять руки при одном виде советских танков! Еще были 160-я (остров Зеландия, Копенгаген) и 166-я (остров Фюн) резервные дивизии столь же «обученных и храбрых» вояк и оперативный резерв, 233-я танковая дивизия (матчасть – старые «четверки») и отдельный полицейский полк УНА (суки! вот до кого хотелось бы добраться!). А у нас в Штральзунде и Ростоке уже готовились к броску три гвардейские бригады морской пехоты, те самые, что брали Зеелов – доказать хотели, что они не «речная пехота», как обзывали их иные острословы, а настоящая морская, только случая не представлялось, десант на Борнхольм был легкой разминкой, там и пострелять-то почти не пришлось. Всего лишь суток нам не хватило. Но до Кольдинга дойти успели.
Имел место даже такой героический эпизод, как восстание датского флота! Был он невелик, но и не слишком мал – два броненосца береговой обороны (один, «Нильс Юэль», очень даже ничего, броня и огневая мощь легкого крейсера, только ход подкачал), два современных «прибрежных эсминца», примерно равноценных немецким «тип Т», двенадцать подлодок (четыре относительно новых, постройки конца тридцатых, класса наших «щук»), семь минзагов и шестнадцать тральщиков (не учтены шесть относительно новых миноносцев, конфискованных немцами, и десять совсем старых, едва ли не времен Русско-японской войны). За каким чертом немцам понадобилось пытаться привести флот, до того намертво пришвартованный к пирсам Копенгагена, в боевое состояние, это еще предстояло установить. Но кригс-комиссары с помощью немногих присланных солдат никак не могли удержать корабли под контролем, зато для датчан, даже тех, кто был склонен к коллаборционизму, появился шанс показать, что «мы тоже боролись», так что немцев быстро перебили – и именно грозный датский флот сыграл решающую роль в том, что датская армия УСО так быстро оказалась и в Копенгагене, и на севере Ютландии, и на прочих островах.
Для нас же сей факт представлял интерес в связи с тем, что Борман, как было доподлинно известно, пересек датскую границу (дальше его след терялся), и Гиммлер исчез из Амстердама буквально накануне занятия города англичанами, неизвестно куда (если только УСО не взяло его на службу, что все ж маловероятно), и Мюллер был замечен в последний раз в Гамбурге, и еще несколько фигур рангом пониже тоже пропали где-то в этих краях. И у нас всерьез предполагали, что датско-немецкий флот должен был вывезти всех этих бонз, или кого-то из них, в Швецию. Так что одной из целей нашей миссии в Копенгаген был сбор информации и в этом направлении.
У датчан мобилизовали для нужд Контрольной комиссии «лоцманский крейсер» – так называли здесь крупные катера лоцманской службы, очень мореходные, выдерживающие любую волну, маневренные и достаточно быстрые. Команда была датской, хорошо знающей местные навигационные условия, и еще на борту могло разместиться десятка полтора человек (если очень надо, то и полсотни, но уже как сельди в бочке и без всяких удобств). Обычно кроме меня, двух-трех наших офицеров и нескольких морпехов охраны присутствовали и союзники, а также двое-трое англичан. Капитан нашего катера хорошо выполнял свои обязанности, но с нами держался холодно и подчеркнуто официально – после я узнал, что он из «Принцев»[6]. Прочие же члены немногочисленной команды, показалось мне, ни рыба ни мясо – как Олаф Свенссон, он же Олег Свиньин, попавшийся нам на пути когда-то в Норвегии, в сорок втором: «Война войной, а рыбка и тем и этим нужна». Однако же англичане уверяли, что этот экипаж хорошо показал себя в Сопротивлении, перевезя через пролив в Швецию много беглецов.
6
Группа Сопротивления, преимущественно из офицеров датского флота, в 1940 г. отказавшихся продолжать службу при немцах и подавших в отставку. Ярые антикоммунисты, входили в блок «Педер Скрам».