– Пятая гвардейская бригада морской пехоты – это бывшая 83-я морская стрелковая, – заметил Сталин, – и если не ошибаюсь, изначально комплектовалась из уроженцев Донбасса. А также Мариуполя, Таганрога, Ростова.
– Донбасс бандеровщину не принял, – сказал Пономаренко, – все эти «кооператоры» и «просветители» от ОУН даже при помощи немецких хозяев не смогли пролезть в Донецк, Ворошиловград, Краснодон[43]. Мариуполь, Харьков, Запорожье – было, да. А Донецк и Украиной-то так и не стал, русские там жили и живут. А уж к фашистам у морячков особые счеты и короткий разговор. Как и к бандеровской сволочи. Если местные будут колебаться – эти не дрогнут, когда придется стрелять.
– Товарищ Василевский, готовьте приказ, – сказал Сталин, – срочно перебросить в Киев названные вами войска. В первую очередь обеспечить оборону аэродромов и железнодорожной станции. А какие части находятся вблизи из числа перебрасываемых на Дальний Восток?
– Сегодня днем через Киев должна проследовать 56-я гвардейская танко-самоходная бригада. Очень хорошо, что это бывший 56-й гвардартполк, тот самый «святой», что под Зееловом отличился – обычно войска без техники идут, но этим, в виде исключения, оставили машины, которые Церковь подарила. А плохо, что бригада лишь на бумаге – второй мотострелковый батальон, как и танковый, и артиллерию они должны уже на месте получить. Так что в наличии лишь пятнадцать самоходок с экипажами и батальон автоматчиков без техники. Но хоть взаимодействию с броней обучены и боевой опыт имеют, в том числе и уличных боев в Берлине. Жалко, что САУ не танки, им в городе трудно. Так ведь у бандер танков и вовсе нет. Но не хотелось бы из Киева Варшаву делать, товарищ Сталин, – наш же город, жалко!
– Варшавы нэ будэт! – в голосе Сталина прорезался акцент. – Там все ж большинство населения было за повстанцев, оттого и жестокие бои. Но я надеюсь, что киевляне в массе – это наши, советские люди? Колеблющиеся, но не враги! И, товарищ Василевский, подумайте, кого вы отправите в Киев в штаб округа, чтобы Герасименко не спал и ворон не ловил. И вам, товарищ Берия, я очень бы советовал присмотреться, не нужна ли Мешику помощь. И очень полезно бы Кириченко в Москву живым – какие от него ниточки здесь протянутся, к кому? Если даже этот Змеюка, присутствуя пару раз при разговоре с ним Кука, слышал какие-то намеки. Кто это здесь настолько память потерял, что для своих игр явных фашистов привлек?
– Следственное дело уже открыто, – сказал Берия, – и опергруппа готова вылететь в Киев, приступить к расследованию и изъятию фигурантов.
– Лазареву отозвать приказом, срочно? – спросил Пономаренко.
– Зачем? – сказал Сталин. – Она там как раз на своем месте. Как сама она пишет, рассчитывает взять Кириченко под контроль. Может, и получится – должен же этот понимать, что и для Кука он теперь опасный свидетель? Ну, а мы, я думаю, можем пообещать ему хотя бы суд. А повесить, как положено с пособниками фашистов, всегда успеем. А Лазаревой надо помочь. Товарищ Пономаренко, у вас есть с ней оперативная связь через Борисполь? Тогда запросите ее, когда она собирается к Кириченко.