Но никто не стал меня убивать. Я знал о неодолимом противоречии между германской и славянской расой — но не думал, что оно настолько велико, чтобы даже здесь не позволить объединиться против недавнего противника, нас и русских. Впрочем, я слышал, что и Гитлер иезуитски использовал это противоречие, сделав из выходцев с Украины, одной из российских провинций, подобие янычар — одной из задач которых были полицейские функции по отношению к чистокровным немцам. И теперь, когда эти ренегаты хотели ворваться на "Лейпциг", чтобы, без всякого сомнения, склонить экипаж присоединиться к бунту — их не пустили! Помню как рослый боцманмат посреди трапа размахивал багром перед напирающей толпой, крича "хальт! цурюк! ферботен!", и как в воду летели тела. А затем, по команде офицеров, раскатали пожарные шланги, и в толпу ударили мощные струи воды, сбивающие с ног. А командир крейсера, подойдя ко мне, сказал, отдав честь:
— Герр Монтегю, прошу засвидетельствовать, что мой экипаж совершенно непричастен к этим беспорядкам. И будет очень жаль, если ваши соотечественники этого не поймут.
И показал на другую сторону бассейна. На "Свитшуфе" сыграли тревогу и уже разворачивали на нас орудийные башни. Если они начнут стрелять — для шестидюймовых снарядов с такой дистанции, броня на бортах "Лейпцига" что картон. Странно, но на ум мне в первую очередь пришло, что скажет мой братец — вот уже время и компанию нашел себе Айвар, даже для того, чтобы сдохнуть!
Немецкий сигнальщик по приказу герра Асмуса стал что-то передавать на "Свитшуф" — наверное, уверял в лояльности. И кажется, ему поверили, потому что никаких дальнейших враждебных действий от британских кораблей не последовало. Я снова взглянул на берег — там картина решающим образом изменилась. Немцы, которых русские не успели загнать к себе на борт, также мало того, что не поддержали бунт украинских эсэсовцев, так еще и вступили с ними в ожесточенную драку. А русские солдаты спустили овчарок с поводков — интересно, как собаки различат, кого им рвать, этих или тех? И драка явно смещается от русского транспорта к нам, "наши" пленные одолевают, а из задних рядов бунтующей толпы уже многие разбегаются кто куда, к городским кварталам — не завидую обывателям, кто окажется на пути этих бандитов!
Фрегаттен-капитан Асмус отдает приказ — и с крейсера на берег выбрасывается "десант" матросов, вооруженных кто чем, в большинстве же просто ремнями с литыми пряжками, опасное оружие в драке. Этого удара во фланг и тыл украинцы не выдерживают. Через пару минут с полсотни тех, кто не успел убежать, стоят на коленях в окружении очень злых немцев, еще кого-то, визжащих и брыкающихся, русские тащат на свой корабль. А прочие исчезли неизвестно куда!
В завершение, на причале появляются британские солдаты — два броневика, и грузовики с пехотой. Увидев возбужденную толпу в немецких мундирах, сразу разворачиваются в цепь и начинают стрелять. Немцы как по команде падают наземь, рядом с украинцами, и телами тех, кому не повезло еще раньше. Русские пытаются прояснить ситуацию, наконец это им удается, стрельба стихает. Англичане с осторожностью приближаются, готовые к бою. Русские очень злы: у них убит один офицер и ранены двое рядовых, британскими пулями. Чтобы как-то компенсировать, английский майор приказывает "помочь союзникам догрузить это стадо". После оказывается, что воспользовавшись случаем, русские загнали к себе в трюмы едва не половину экипажа "Лейпцига", причем немецкие моряки не возражали, так спешили попасть домой?!
Я снимаю все — для истории. Свидетельствую, что тогда события не встретили ни малейшего осуждения британской стороны — считавшей что русские, подавляя бунт, были полностью в своем праве. Версия о "зверях из НКВД", по кровожадности устроивших расправу над беззащитными пленными прямо на месте, не дожидаясь прибытия в ужасный "гулаг", появилась много позже, причем поначалу даже не в британских, а в датских газетах.