Он-то видел, к чему приводит такое командование. На своей шкуре испытал, когда его бригаду, бросили затыкать прорыв. Почему? А потому, что не перевелись еще 'коверные' командиры и горе - теоретики.
Бригада Ротмистрова, обеспечивавшая устойчивость всего левого фланга группировки советских войск, была брошена в бой с приказом: 'Любой ценой обеспечить взятие к 1 мая, населенного пункта Цуяхинь.'. И ведь приказ отдавал не командующий группировкой Чуйков, он в то время лежал в госпитале, а член военного совета совместно с приехавшими партийными деятелями. Ротмистров бросился выполнять приказ со всей дури, иначе не скажешь. И горели среди улочек никому не нужного городка, до этого непобедимые Т-19! А эта очкастая тварь, все гнала и гнала на убой, свои батальоны. Пока гнать оказалось некого. А китайцы потом просто ушли из городка. Он им и не нужен был. Как и нам. Ломалась вся конфигурация фронта и для его обороны сил требовалось в несколько раз больше, чем, если бы он оставался у китайцев. А в Москву уже летели победные телеграммы. Вот только результат оказался для этих 'полководцев' не тот, которого они ожидали. Вместо новеньких дырочек на мундирах под ордена им в срочном порядке сделали новые дырочки в их 'гениальных' головах. А только что сформированной бригаде Новикова, пришлось затыкать дыру в обороне. Заткнули. Успели. Но какой ценой! До трети лично состава осталось лежать в маньчжурской земле. И что с того, что потери китайцев были в десятки раз больше, а нарком обороны вынес благодарность всему личному составу. Бесцельно загубленные жизни не вернешь. А о захваченных в плен в городке танкистах и вспоминать не хочется. Даже ему, прошедшему школу жизни конца двадцатого века, выдержка отказала, когда он увидел, что с ними сделали. Почти сорок молодых ребят. Было. Остались мелко нарезанные кусочки тел, присыпанные солью. Это что бы кровь останавливалась! А командира батальона нашли с разрезанным животом куда ему, живому! - засыпали негашеную известь. Единственное на что его хватило, это отнять камеру у блюющего корреспондента 'Красной звезды' и снимать, снимать, пока не кончилась пленка. А потом... Потом, оказалось, что ни одного китайца в плен не взяли. Это для официального отчета. Просто не осталось их в живых. Как и спирта. Это была тризна. Другого определения у Новикова не было. Начальство все, конечно, поняло. Но мер не принимало. Не зря он все ЭТО, снимал на камеру.
Зато потом, через месяц, когда бригада была уже подготовлена к боям, когда Новиков со спокойной совестью смог доложить, что формирование и подготовка бригады закончены - вот тогда они показали, и китайцам, и японцам, что такое современная маневренная война. Введенная в прорыв бригада, громила тылы и подходящие подкрепления. Захватила, если можно такое сказать о куче трупов, несколько штабов. И завершая окружение китайской группировки, соединилась с бригадой Катукова. И все это с минимальными потерями.
Вот об этом он и рассказывал командирам.
- А теперь представьте, какой круг задач может и должна решать танковая дивизия. И какой согласованности требуется добиться в наших действиях, чтобы наш удар был для врага страшен, а оборона неприступна.
Я знаю, что все устали. Что и люди и техника на пределе. Но время сейчас такое, что нет у нас с вами возможности подготовку проводить спокойно и не торопясь. Наш опыт нужен всей армии. Мы первые! И нам особенно трудно. Но это не только тяжкий труд - это и почет. Это признание нашим правительством и командованием того, что на нас можно положиться. И нам нельзя, права мы такого не имеем, обмануть это доверие.
Новиков смотрел на лица командиров. Молодые, обветренные. Смотрят с пониманием. И есть в этих лицах, в этих глазах, что такое... Уверенность! Да, именно так. Уверенность в своих силах. И вера в него, как в командира. Значит, все было не зря. И теперь надо не растерять, эту уверенность. Надо её закрепить. Чтобы это осознание собственной силы стало плотью и кровью. Чтобы это почувствовали не только командиры, но и бойцы.
Зарядившие осенние дожди принесли с собой долгожданную передышку. Занимались обслуживанием поработавшей техники, принимали новую, изучали теорию и часами сидели на тренажерах. Но по сравнению с прошедшим летом, это был отдых. Правда, недолгий. По первым холодам предстояли большие маневры, в которых, судя по намекам в письме Роммеля, могли участвовать и немецкие войска. Каким образом части Вермахта окажутся здесь в Поволжье, это было для Новикова загадкой. Единственный реальный путь, это через Ленинград. Перебросить туда дивизию морским путем, а потом перевезти её через половину России, задача фантастически сложная, и ради участия в обычных маневрах вряд ли реализуемая. Значит, за этим кроется еще что-то. А что? Ответ напрашивался. Но слишком уж фантастический! Высадка войскового десанта. Вроде бы больше ничего достойного приложенным усилиям быть не может. Не слабо! А если подумать, как следует, то целью такого десанта могут быть только Британия или Норвегия. Вот так вот. Но такие мысли лучше держать при себе. От греха, так сказать.
'А не лучше ли вам, товарищ комдив, воспользоваться возможностью, пока она есть, и посвятить несколько дней своей семье. В театр сходить. В кино. Давно ведь обещал Мишке, что схожу с ним на 'Истребителей'. А потом оставим детей на попечение няни и с Танюшей в ресторан. Ну а после ресторана... Ох, как же я оказывается по тебе соскучился, белочка ты моя. Все, решено. Сегодня дела доделываю и на пару дней посылаю все к черту! Комдив я, или погулять вышел?!' - мысли о семье, о доме. А по спине мурашки волной, от предстоящего праздника души.
Праздник действительно удался. Что нам непогода, когда мы на машине! И в кинотеатре побывали. И в оперный попали. Смотрел Новиков на сияющие лица детей, на буквально светящиеся от счастья глаз жены и ругал себя последними словами. И клялся себе, что будет уделять семье больше времени, что больше не будет пропадать неделями, а то и месяцами. А в глубине души понимал, что ничего он изменить не сможет. Что не то сейчас время. Что это счастье может закончиться в любой момент. И что жена это тоже прекрасно понимает. И возможно именно поэтому, каждый проведенный в семье день, а тем более ночь - становятся таким вот праздником. Смотрел на свою Тюшу-Танюшу, такую очаровательную в вечернем облегающем платье. И не скажешь что мать двоих детей! И никак не мог дождаться, когда же закончится этот спектакль. Но выдержал до конца. И обещанный ресторан тоже был. И награда, от прекрасно чувствовавшей его нетерпение жены тоже была. Два дня сказки! И две ночи.
И вновь ревут моторы. Сотрясают землю своей многотонной массой танки. 'Царица полей' - пересевшая на бронетранспортеры, все так же учится стремительно закапываться в эту дрожащую землю, и выковыривать от туда других. 'Боги войны' - получившие в свое распоряжение новые орудия на механической тяге, больше не отстают от танков. Самоходки, грозно покачивая длинными стволами, готовы в любой момент разнести все, что мешает стремительному продвижению танков. Сила! Сила и мощь. Как прав был Александр III, царь и самодержец, когда говорил, что у России есть только два верных союзника - её армия, и её флот.
Как же можно этого не понимать! Как мы смогли допустить, чтобы русскую армию и флот уничтожили? Почему позволили продавать новейшие корабли, построенные на народные деньги, по цене металлолома?! Смотрели по телевизору, как режут подаренными 'благодетелями' из-за океана инструментами самолеты и не возмущались! Не выкинули из страны к чертовой матери, этих реформаторов! Как?! Почему?! Сколько лет прошло, а эти вопросы по-прежнему мучили Новикова. Да, мы уже не верили власти. Но причем здесь армия?! Правительства приходят и уходят, а страна остается. И она должна быть защищена. Ответов не было. Были только догадки и чувство горечи и ненависти, так ни куда и не прошедшее за это время.
Приказ пришел вместе с первым снегом и морозом. Распечатав конверт и ознакомившись с приказом, Новиков не выдержал и смачно помянул и чертей и их прародителей и тех, кто им потворствует. Читавший приказ вместе с ним Черфас, только уважительно крякнул. И сам бы хотел, но так у него не получалось.