Забрал разрезанный пакет, сумку с барахлом и ушел.
- А вы пока проверьте, все ли цело в папке, - сказал майор. Голос его звучал теперь тверже, словно первоначальная растерянность от внезапной встречи с большим человеком прошла и вернулась привычная уверенность чиновника, который действует на своей территории.
- Не вижу необходимости, - резко ответил Лаврентьев.
- А мы вот видим! После хватитесь, чего-то не окажется, начнете нас обвинять, сто раз уже такое бывало! Извиняюсь, гражданин пострадавший, правила нам положено выполнять. Развязывайте и проверяйте!
Лаврентьев придвинул к себе папку, развязал, наклонил, оперев на край стола, чтобы майору не было видно.
А майор тем временем скомандовал лейтенанту:
- Так, Зайцев, заложи новый лист, пиши: "Перечень предметов, находящихся в целлофановом... не, полиэтиленовом... пакете. Первое: папка картонная с завязками. С новой строки: "Перечень предметов, находящихся в папке". Диктуйте, гражданин Лаврентьев!
- Бумаги личные, листов... сейчас сосчитаю...
- Э нет! Вот так надо... - Майор потянулся через стол, ловко выхватил из папки верхний листок и провозгласил: - "Расписка, выданная Лаврентьеву И. К., в возврате долга в сумме эквивалента 12 872 доллара США за подписью Бражникова В. С., от первого октября тыща девятьсот девяносто четвертого года". Так, что там следующее?..
Лаврентьев подавленно молчал, майор спокойно перетащил папку к себе:
- Расписка на три тысячи... Расписка на пять тысяч с мелочью... Пальцы быстро замелькали. - Ты гляди, а тут аж на пятьдесят тысяч... "К инвестиционной компании "Лигинвест" и лично к г-ну Лаврентьеву Игорю Константиновичу финансовых претензий не имею"... Интересные дела, а? Так, может, как раз за этими бумажками охота шла, а, гражданин Лаврентьев?
- Ничего не могу сказать, грабители мне о своих целях не сообщили.
Майор подровнял бумажки перед собой, откинулся на спинку стула. Побарабанил пальцами по столу.
- А позвольте полюбопытствовать, Игорь Константинович, откуда у вас было в девяносто четвертом году столько денег, чтобы возвращать знакомым взятые в долг такие суммы? И при чем здесь инвестиционная компания "Лигинвест"?
Лаврентьев вздохнул, мягко улыбнулся:
- Вы прекрасно понимаете, что ни в девяносто четвертом году, ни в какое-либо другое время у меня не было столько денег, чтобы возвращать знакомым такие суммы. Конечно, речь идет о деньгах "Лигинвеста". Я там подрабатывал консультантом по кадрам, был, в общем-то, человеком со стороны, никому не известным... И как-то директор, Ильин Герман Николаевич, попросил меня об одолжении: принять несколько вкладов как частные ссуды на мое имя. Наверняка была в этом какая-то махинация, может, с налогами, не знаю, но скорее вкладчики просто не хотели документально показывать, что у них есть такие деньги... Чтобы в случае чего не отвечать на вопросы, откуда взяли... Я тогда, надо сказать, сидел на мели, а Ильин мне предложил по три доллара с каждой тысячи, вот так я в это дело и встрял... А после, где-то недели за две до прекращения "Лигинвестом" платежей, тот же Ильин меня попросил всем вкладчикам деньги вернуть по представленной им ведомости, под расписки... Несколько дней это тянулось, а когда я все выплатил и хотел расписки передать Ильину, он уже исчез... Я туда, я сюда, - излагал с выражением Лаврентьев, - исчез и исчез, и обещанные три доллара с тысячи мне не заплатил. Я долго думал, что делать с расписками, потом сообразил, что это ведь мое единственное оправдание, что могут ведь после прийти те вкладчики и требовать с меня возврата долгов, тем более, что Ильин пропал, значит, для меня эти бумажки дороже золота... И ни дома, ни на службе держать их нельзя... Ну, посоветовался с госпожой Зубко, мы ведь дружили, а она была в "Лигинвесте" кассиром, побольше меня понимала в этих делах... И она любезно согласилась хранить бумаги у себя.
- А сейчас, значит, они вам понадобились, и вы за ними пришли?
- Господин майор, я понимаю, разговор для вас интересный, как у вас говорится, "по вновь открывшимся обстоятельствам", но какое это все имеет касательство к нападению на меня?
Илья Трофимыч чуть усмехнулся:
- Думаю, самое прямое, господин Лаврентьев. Два года бумажки лежали тихо-мирно, никак не влияя на ваши чисто товарищеские отношения с гражданкой Зубко, потом вдруг, внезапно, они вам понадобились, вы спешите за ними, забираете папку, заодно забираете свои вещи, как будто уже не собираетесь больше в этом доме появиться, - и тут же на вас нападают, прямо у дверей квартиры! Как вы показали ранее, вы звонили, предупредили гражданку Зубко о своем приходе, она вполне могла подготовить такое нападение, особенно если почувствовала, что доверительные товарищеские отношения между вами и нею изменились...
Илья Трофимович говорил строго по сценарию, составленному под руководством Кучумова, но был недоволен: с самого начала ему не нравилось, что придется возбуждать в Лаврентьеве подозрения и враждебность к женщине, и сейчас тоже, хотя "пострадавший" не выглядел опасным человеком. Впрочем, мало ли как он выглядит - погибла же отчего-то Ираида Николаевна Безвесильная, скоропостижно угодившая под черную "семерку"...
- Ну ладно, Игорь Константинович...
Лаврентьев вдруг отметил с тревогой, что у майора изменился тон, да и вид тоже, вовсе он не казался теперь таким облезлым и униженным.
- ...вернемся к теме, которая представляет наибольший интерес, как у нас говорится, "по вновь открывшимся обстоятельствам". Тем более, что по этой теме давно ведется следствие и вы, гражданин Лаврентьев, можете оказаться весьма важным свидетелем... Как-то мне с трудом верится, чтобы неизвестные владельцы мошеннической компании "Лигинвест" или её находящийся в розыске директор Ильин Герман Николаевич доверили операции с сотнями тысяч долларов человеку случайному, им едва известному...
Лаврентьев беспокойно шевельнулся на стуле, но промолчал.
- Правильно ерзаете, думаю, никак не случайному и, думаю, отлично известному... А может быть, и не надо больше искать каких-то таинственных владельцев? Может, прекрасно знал господин Бражников В. С., известный под кличкой "Брага" поставщик "ряженой" водки, и прочие кредиторы, к кому нести свои тысячи и с кого их требовать, когда запахло керосином?
Лаврентьев скривился:
- Ну-у, господин майор, через пять минут вы обнаружите в моей скромной персоне самого господина Мавроди или таинственного распорядителя золотых запасов партии...
Илья Трофимович, все так же по сценарию, продолжал терзать Лаврентьева, не используя, однако, всего доступного ему арсенала средств и возможностей.
Лаврентьев же твердо стоял на своем, ни слова в показаниях не менял, только сердился и осторожно угрожал майору своими кандидатскими возможностями. На втором часу допроса он выдвинул предположение, что все эти события инспирированы его соперниками по предвыборной кампании с целью дискредитировать единственного честного кандидата, например, господином Кочетовым, который как ставленник президента наверняка имеет рычаги влияния на милицию...
Казьмин, поглядывая на часы, дотянул разговор до намеченного графиком времени, после чего объявил, что гражданин Лаврентьев является важным свидетелем по делу инвестиционной компании "Лигинвест", а потому не должен покидать постоянного места жительства без согласования с соответствующими органами.
- То есть как это?! - вскинулся Лаврентьев. - А как же избирательная кампания? Я должен ездить по всей области, выступать...
- Это пожалуйста, сколько угодно, но извольте о каждой поездке заблаговременно сообщать в УВД, дежурному по уголовному розыску, вот по этому телефону... - майор написал на листочке, - а по прибытии на место тоже звонить... Что же касается документов из папки, то они являются важнейшими вещественными доказательствами, а потому изымаются, о чем вам будет сейчас выдана соответствующая расписка.
Игорь Константинович замер. В голове быстро прокручивались варианты. Вся эта история, начиная с идиотского требования Юрки Сивкова, дурно пахла. Похоже, спланированная провокация. И сейчас очень важно каждым поступком работать на свою легенду: маленький человек, случайно угодивший в самую гущу жульнических махинаций. Если же пытаться кого-то отмазать, влипнешь ещё сильнее...