Ага, уже наше чураевское "шо". Скоро, значит, пойдет разговор на три этажа с переборами.
- А на фиг он мне в постоянные? - Этот вопрос надоел мне ещё год назад. И вообще разговоры на эту тему. Поэтому я начала грубить. Хотя при тетке Насте любая моя грубость не катит. - Это если он постоянным станет, мне ж его каждый день с работы дожидаться, психовать. Рубашки стирать, носки грязные он посреди комнаты бросать станет... И на других не посмотри, и туда не пойди, и того не скажи. В гости - только вместе. В отпуск только с ним... Скукотища!
- Катенька, а если любовь?..
- Ой, теть Настя, не гони! Какая любовь? Ты шо? - Меня на "шо" не возьмешь, они мне "шо" - и я им "шо". - Мужик он видный, но женатый.
- Так ты с ним, с женатым?
- А что, лучше, чем с холостым. Он же богатый и щедрый. В кабак водит, денег дает, а с меня - ни носков, ни кухни, ни детишек сопливых.
Тут бабуля возмущенно задергалась - все ж таки детский врач. А тетка Настя прет, как танк:
- А с тебя только, как вы щас говорите... трахаться?
- Тоже дело неплохое.
- Катенька, но ведь не по-человечески так...
Ну нет, бабуля, эту тему сразу закроем. Мне решать, с кем спать, а с кем нет. Мне решать, у кого деньги брать, а у кого нет. И вообще, лучше такой мужик, чем никакого...
В глазах любимой бабули в очередной раз вот такими буквами загорелось заветное слово "ЗАМУЖЕСТВО". А по мне, чем такое замужество, как у Гариковой жены, так лучше вообще никакого. А так - красота! Сама себе хозяйка, сама себе голова. Еще и на люди погулять выводят, сама бы я в "Комфорт" в жизни не попала...
Смотрю - а девушки-то приуныли, не проняли меня их разговоры о нечеловеческих отношениях. Сидят понурые, думают. Тут вдруг тетка Настасья голову поднимает. Глаза сверкают, улыбочка так ядом и сочится! Надумала, значит.
- Слушай, - говорит, - Катерина! Этот твой Гарик, он такой седоватый? И такая партийная улыбка, да?
- Ну, теть Настя, почему же партийная? Нормальная улыбка. Обаятельная. Ты ж видела его, чего спрашиваешь?
- А того спрашиваю, что аккурат вчера приехал он в этот ваш "Комфорт" вонючий с другой кралей!
- С другой? Чуть ниже меня, волосы длинные, черненькая? Так это не краля, это жена его.
И почему это моя реакция так на бабок подействовала? Ну, положим, не жена, но и не соперница, а союзница. Карина это. Ни ради меня, ни ради неё наш Гарик семью свою бросать не собирается. Да нам оно и не надо. А так, шерсти клок из его богатой шкуры урвать - очень даже неплохо. А между собой мы как-нибудь договоримся.
- Нет, милая, не черненькая такая, невысокая, а совсем даже наоборот! Еще выше тебя и волосы совсем белые. А фигу-у-уристая! Шубка на заднице только что не лопается!
Это что-то новенькое! Про Каринку я знала - но ещё одна?! Ну Гарик, ну половой гангстер! Жены плюс нас двоих ему, выходит, мало! Ревность - дело плевое, умные бабы говорят: "небось не сотрется". Но если этот козел надумал нас бортануть... Ну извините, тут уже разговор о материальной стороне идет!
Но все равно, не показывать же бабкам, что достали меня! А вот фиг им!
- Ну и что? Ну и подумаешь! Приехал и приехал. Слушайте, тетки, а с чего это вы так на клуб-то вызверились? Тихое место, скрипичный квартет играет, ресторан отличный...
- Ресторан рестораном. Только, девонька, нам можешь не рассказывать, что клуб тихий. Мы отлично знаем, зачем вы туда ездите!
- Нет, тетки, вы меня просто поражаете. Если бы это просто бардак был, на фига туда со своим самоваром ездить? С дамами, в смысле. Сами подумайте - ну, допустим, нужна человеку баба на ночь. Так что, за этим добром черт знает куда ездить, да ещё так, чтобы все кому не лень знали?
- Ну... - начала мямлить тетка Настасья. - Так... Выходит...
- Ага, так и выходит, что вы по-дурному себе в голову берете. Нормальный клуб, и не просто для богатых, а для интеллигентных. Элитный! Если выпивка - то самый шик, и по чуть-чуть, а не до поросячьего визга. А больше музыка, танцы красивые, не гопки, а как на балу. Актеры заезжие, иногда редкие фильмы... А вот летом, к примеру, был концерт старого джаза. Класс!..
Но девочек моих престарелых так просто с мысли не сбить!
- Значит, твой хахаль, Катерина, туда не одну тебя водит?! - бабушка решила за меня обидеться.
- А! - Я легкомысленно махнула рукой. - Скажи честно, бабуля, когда вы молодые были, так всегда на танцы с одним и тем же ходили?
- Ну... - А бабуля-то замялась! А бабуля-то покраснела! - Это ж совсем другое дело!
- Ничего не другое! То же самое! Сегодня он со мной туда съездил, завтра - ещё с кем-то! Его дело! И денежки, кстати, тоже его! Пусть что хочет, то и делает.
Тетка Настя уже поняла, что судилище не удалось. Засобиралась домой, Барсик у нее, понимаете, не кормленый, то-се. Я её проводила, двери за ней заперла и в комнату вернулась, бабуле компресс на поясницу класть. Но самой мысли покоя не давали. Что ж это ещё за фигуристая блондинка? Надо бы это дело как-то разведать...
Глава 4
Merry, как говорится, Christmas! *
- - -
ССС
_____________________
* Читателям, слегка забывшим английский язык, напоминаю: Merry Christmas! - это пожелание "Веселого Рождества!"
Под утро Борису Олеговичу приснился сладостный сон. Дело, как говорится, житейское, с кем не бывает. Но последние года два Борис Олегович стал замечать за собой странную реакцию - подобные сны его только будили. Он раскрыл глаза, отметил, что уже светает (значит, вставать скоро), покосился на соседнюю кровать, но тут Инга Харитоновна, словно ощутив его взгляд, беспокойно всхрапнула во сне, перевернулась на левый бок, приоткрыв полное плечо, и затихла. Однако Борису Олеговичу хватило, и будить жену он раздумал.
Встал, вышел в холл второго этажа, плеснул себе миллилитров пятнадцать, выкурил сигаретку и отправился обратно в постель. Уже в полусне, когда внешний сенсорный шум отключен и слабые сигналы подсознания воспринимаются с полной ясностью, он четко осознал, что причина его беспокойства - некая пигалица рыжеватой масти по имени Анна Георгиевна Иващенко. "Иващенко, по мужу Колесникова!" - внес коррективу неусыпный страж откуда-то из левого полушария, и Борису Олеговичу захотелось снова встать и выкурить теперь уже трубку...
Дубов, человек, науке не чуждый, не ограничивал круга чтения литературой по собственной химической специальности, заглядывал и в другие области, хотя бы на популярном уровне, и потому знал, среди прочего, что природа сотворила мужчину существом отнюдь не моногамным. "А против природы не попрешь", как говаривал кто-то из естествоиспытателей покрупнее него рангом. Жизнь научила не ставить перед собой неразрешимых задач, так что Борис Олегович и не пытался вступать в единоборство с природой. Да и Уайльд считал, что "лучший способ преодолеть искушение - это поддаться ему". Или это был не Уайльд, а Шоу?..
Однако человек - существо, сотканное из противоречий. Поступки его определяются не только заложенными природой инстинктами, не только базисными социальными мотивами (как то стремлением к благосостоянию), но и факторами надстроечными, вроде моральных норм. И хоть твердо знал Борис Олегович, что всякие там десять заповедей, они же моральный кодекс строителей коммунизма, заповеданы стаду, а не пастырям его, хоть в ежедневной практической деятельности привык упомянутые заповеди нарушать оптом и поштучно, по мере производственной необходимости, все же полностью избавиться от них не удавалось. Да и не следовало, иначе трудно было бы, с одной стороны, сохранять имидж интеллигента, а с другой - правильно прогнозировать поведение неоднократно упомянутого выше маленького человека, который есть основной природный ресурс бизнесмена и который, как ни странно, в массе своей эти заповеди чтит, а временами и соблюдает.
В силу сказанного была у господина Дубова манера, им самим не осознаваемая, обосновывать естественные порывы своей натуры (или, если угодно, натуральные порывы своего естества) соображениями сугубо деловыми.