— Стелла, его там нет! Я сначала звала-звала, потом хвалила-хвалила, в общем — никакого ответа. В итоге рискнула заглянуть, думаю — если он там, дверь просто не откроется и все, а там пусто!
— Да ладно? Ушел? Или Тарх и Тирок затащили его в другую комнату и ведут свою игру? Интересно… Так, слушать меня, сейчас вы разбегаетесь по всему форту и ищете новенького, где-то он должен объявиться. А я пойду к Горбаху, введу его в курс дела. Надеюсь, этот наркоман уже способен вести диалог.
Похоже, я сделал ставку не на ту лошадь, то есть стоило пойти за мужиками, тут как-то неинтересно совсем. Что сейчас остается? Пойду за этой Стеллой, узнаю кому она будет отчитываться, может там узнаю что-то полезное.
Ли-Эл
Ли только-только сконцентрировался на очередном фрагменте манопотока, когда его одиночество нагло прервали. К счастью, наверное, это был не какой-нибудь другой заключенный, нет. Кошка! Огромная, почти по грудь орэну, зубастая и быстра. Вот еще секунду назад он был тут совсем один, а вот почти все свободное пространство занимает пушистый зверь.
Как Ли-Эл не закричал — только Системе ведомо! А кошка устроилась на балке сверху и теперь сверлила орэна взглядом, явно обдумывая, представляет ли тот угрозу и насколько высока его гастрономическая ценность. Ситуация была столь жуткой, что парень почти минуту не мог пошевелиться, окаменев от ужаса. Наконец, когда стало понятно, что прямо сейчас хищник на него кидаться не собирается, он вспомнил, что является магом и догадался бросить в животное заклинание Познания сути.
Лунная кошка. Луна. Уровень 5
Питомец Ворона
Хм, фантазия у кого-то конечно… нет, ну пятый уровень — это не так страшно, справлюсь, наверное. Хотя, где питомец, там и хозяин, а вот с ним мне сталкиваться совсем не хочется, да и биться с такой тварью в замкнутом пространстве совсем не хочется, видно же, что существо раскачано в ловкость, а значит, его скорость выше на порядок. Что делать?!
Между тем, кошка удовлетворилась осмотром волшебника, потянулась, продемонстрировав свои когти — каждый как небольшой ножичек, и, сладко зевнув, прикрыла глаза. Вот и понимай, как хочешь, это она хозяина ждет, сама по себе гуляет и вообще, или кинется, когда я расслаблюсь, или ей вообще на меня плевать, и это место просто удовлетворяет всем ее потребностям.
О том, чтобы комбинировать новые заклинания, даже подумать было страшно. Он так и сидел, страшась лишний раз пошевелиться. Нет, Ли не переживал, что не справится со зверем, в конце концов, если ускориться заклинанием и бить огнем — зверь наверняка либо помрет, либо сбежит. Страшно было выдать свое убежище, оказаться в ситуации, когда, даже победив это яростное животное, он в итоге все равно окажется в проигрыше.
Время текло так медленно, будто Система специально замедлила его, наблюдая над мучениями орэна. Сначала Ли просто считал, но сбился на середине седьмой тысячи, потом решил закрыть глаза, игнорируя кошку. Легче не стало — его богатая фантазия рисовала одну картину страшнее другой. Вот Луна прыгает ему на спину, вот разрывает горло, а потом лакомится свежим мясом. Он и сам не заметил, как уснул, но и там покоя не было — кошмары мучили его до самого пробуждения.
Когда, совершенно вымотанный, он открыл глаза — животное исчезло. Осмотрев все вокруг несколько раз и запутавшись в ситуации, Ли-Эл, наконец, выдохнул и постарался успокоиться. Было темно, только свет луны пробивался сквозь щели сверху.
Изменить что-то он не мог. Кем был этот Ворон, было непонятно, но это наверняка был какой-то высокоуровневый заключенный, который наверняка большую часть времени проводил в лесу или пещерах. Есть небольшая вероятность, что он так и не заглянет сюда вслед за питомцем, посчитав ниже своего достоинства лезть в непонятную дыру. Однако еще долго орэн не мог ни на чем сконцентрироваться, в каждом шорохе ожидая увидеть либо вернувшегося хищника, либо, что еще хуже, его хозяина.
Это была очень долгая ночь, даже хуже той, самой первой. Тогда Ли-Эл решил, что в следующий раз лучше атакует врага, чем вновь будет трястись от страха. Однако, стоило ему немного успокоиться и все же уснуть, кое-как устроившись у стены, как его плеча касается чья-то рука, а тихий голос, в котором слышится насмешка, спрашивает: