Сколько бы сала вытопил он из режиссеров! Он бы показал, что такое настоящий национализм!
Атаман — слово восточное, татарское, по происхождению. В переводе оно означает «вожак». «Словарь украинского языка» Гринченко, изданный в 1908 г., трактует понятие «атаман» так: «предводитель в войске, вообще старшее начальствующее лицо для группы людей, стоящих у одного дела, староста в артели; атаман у чумаков, косарей рыболовов, щетинников, пастухов, среди приказчиков — старший приказчик».
Это была очень понятная народу должность — демократически избранный только за личные качества лидер. Попробуй объяснить простому человеку, что такое «действительный статский советник»? А атаман — все ясно. Отсюда и обилие поговорок: «Отаманом артіль кріпка. Отаманити — не чарку в руці держати: треба в голові багато думок обертати. Добивсь до отаманства та й умер».
Но век атамана, как и кавалергарда, был недолог. Почти никто из атаманов гражданской войны не умер своей смертью. Разве что Махно в Париже от туберкулезной палочки.
Мне уже приходилось писать в книге «Революция на болоте» об исторических параллелях между нашей смутой и той. Кучма — гетман Скоропадский. Ющенко — Петлюра. Есть в этом зеркальном мире и тень Юлии Тимошенко. Даже две тени — атаманша Маруся и атаман Волох.
Маруся — она же Мария Григорьевна Никифорова — приходится Юлии Владимировне почти землячкой. Родилась в уездном городе Александровске, ныне переименованном в Запорожье. Это рядом с Юлиным Днепропетровском. На машине меньше часа езды.
Происхождения атаманша Маруся была темного. По одной версии — дочь штабс-капитана, героя русско-турецкой войны. По другой — генерала (обратите внимание, что позаимствованная от мужа фамилия Юлии Григян тоже военная — «маршальская»).
Есть свидетельства, что Маруся была то ли гермафродитом, то ли трансвеститом, известным в подпольных кругах под партийным псевдонимом «Володя». Юлия Владимировна — однозначно не трансвестит и не гермафродит. Но на то они и параллели, а не копии, чтобы не повторяться буквально.
Зато «атаманшу» Юлю и атаманшу Марусю роднит другое, идеологическое совпадение. В разгар первой русской революции Никифорова оказалась втянутой в группу так называемых «анархистов-безмотивников». Врагами свободы они объявили всех, у кого есть сбережения в банках, хорошая одежда и возможность обедать в ресторанах. Вспомните, «народную», чисто популистскую политику Тимошенко. «Враги» — в виде нефтетрейдеров и отечественных капиталистов. И «друзья» — в облике всех сирых и убогих, с которыми нужно поделиться ресторанными объедками. Перекличка с Марусей налицо!
Сразу же после падения царского режима Никифорова вернулась из эмиграции на Украину, где попыталась совершить революционный переворот в родном Александровске, а заодно познакомилась с Махно. Описывать все ее приключения подробно я не стану. Отмечу только одну характерную деталь. Подобно Юлии Владимировне атаманша обожала белые одежды. Только в тогдашнем модном варианте — белая черкеска с газырями и такого же цвета кубанка набекрень. Очень совпадают и портреты. Большевистский комиссар Киселев описывает Марусю образца 1919-го года: «Ей около 30-ти — худенькая, с изможденным, испитым лицом, производит впечатление старой, засидевшейся курсистки».
«Старая курсистка» — это не возраст, а социальное положение. По-нашему переводится, как «студентка-второгодница», засидевшаяся в альма-матер. Всякий, кто видел Юлию Владимировну в критические моменты ее жизни, согласится, что больше всего она похожа именно на студентку, застигнутую внезапно очередным экзаменом.
Есть у Юли с Ma русей еще один общий штрих в биографии. Обе сидели в тюрьме. Тимошенко — за неподчинение Кучме и еще раз — за газовый договор. А атаманша — за бунт против советской власти. Член ЦК компартии Украины Пятаков, рассмотрев дело Никифоровой, признал ее виноватой по всем статьям. Даже назвал «бандиткой». Но Марусю (бывают же революционные чудеса!) выпустили! Причем, официально. Как нашу Юлю. За нее лично поручился в конце 1918-го знаменитый большевик Антонов-Овсеенко — командующий Украинским фронтом.