— Из света солнца, серьезно? — с издевкой поинтересовался Ланс, наблюдая, как Куно «подпитывается». Чародей непонимающе вскинул бровь. — Вам совсем на югах ваших мозги запудрили. Настоящий чародей в старые времена не был сосудом для силы, он был его источником.
Он с сожалением покачал головой, изучая юношу придирчивым взглядом, словно ему принесли уголь вместо копченого окорока. Затем поджал губы и с видом величайшего одолжения выложил из мешка единственную тонкую книжицу.
— Ознакомьтесь, для начала, молодой человек. А то с вашими навыками вы никак не справитесь с тем, что вам уготовано, — усмехнулся старик.
— А что мне уготовано? — вскинул голову Куно, стараясь сохранить спокойствие. Старик вместо ответа достал из кармана потрепанную колоду карт, потряс ею над самым ухом и выудил одну карту. На ней было изображено солнце и всадник в черном одеянии, уводящий толпы людей из-за горизонта.
— Освободить всех, мой юный друг.
При виде карт Васса оживилась и забарабанила ладонями по столу.
— А мне? Что там у меня?
Ланс обреченно вздохнул, вернул карту из колоды на место, перетасовал и снова вытянул изображение. На этот раз карта изобразила девушку, обнимающую пронзенное мечами сердце. От количества алого цвета зарябило в глазах.
— Кто-то тебя очень сильно разочарует, — хмыкнул Ланс и, не спрашивая разрешения, еще раз перетасовал карты и выложил последнюю перед Доминикой. На изображении была растянутая во все стороны фигура, над головой которой повис меч. — Принцесса так сильно старается управлять своей судьбой, что не замечает, как становится марионеткой в собственной игре.
Он это произнес нежно, как будто говорил с ребенком, который не понимает сами собой разумеющиеся вещи. Доминика нахмурилась и подтолкнула пальцем карту в сторону Ланса.
— Я во все это не верю. Мы можем сами создавать свою судьбу, если смелости хватает.
— Может быть, но говорить, что ваша судьба — в ваших руках, исключительно наивно. Все события с определенной долей вероятности были распределены по пространству и времени, как рисунок звезд. Кажется, что хаотично, но стоит отойти подальше, и все становится упорядоченно. Но этого не понять, пока все не свершится. Хотите, я вам это докажу?
Ланс заулыбался, словно предложил им исключительно увлекательную игру, и принялся отсчитывать карты, приговаривая «Смотрите-смотрите!». На стол легли картинки. Дева, рыдающая в темноте, затем пара влюбленных, слившихся в страстном поцелуе, а на третьей картинке еще одна пара, но на ней женщина в короне вонзает нож в спину падающему мужчине. Доминика лениво вскинула бровь.
— И что же? У меня пока не намечается ни любовника, ни повода для рыданий, ни…
— Предательства, — закончил за нее Ланс. — Конечно, карты можно трактовать по-разному, но когда события свершаются…
— Мы подстраиваем их под то, что уже знаем, — ответила Доминика. — Именно поэтому гадание — так себе дар. Но неплохое решение. А теперь, если вы позволите, я хочу пройтись.
Ее никто не стал останавливать. Васса и Куно провели оставшийся день в компании Ланса, рассказывавшего о древней магии. Старик даже пытался научить Куно повторять какие-то магические пассы, но юноше все не удавалось ни пальцы сложить, ни нащупать течение силы где-то кроме привычных ему источников. Поэтому весь оставшийся день они развлекались с картами, пока Ланс не решил, что ему пора уходить.
Доминика же накинула теплый плащ и вышла прогуляться. В замке ее преследовали навязчивые мысли, словно что-то идет не так. К тому же, вчерашний грохот и дрожь земли осели в ее воспоминаниях липким страхом, что это может повториться. Что задрожат стекла, как при взрыве, в коридор хлынут осколки, а затем весь замок своей многовековой громадой обрушится ей на плечи. Она пыталась отгонять эти мысли, но они возвращались и вились вокруг нее, лишая способности спокойно работать.
Принцесса бродила по двору замка, пытаясь скрыться от мрачного взгляда окон замка. Каждое из них, как глаз, с подозрением отслеживало ее шаги. В попытках скрыться, Доминика добрела до дальних ворот, за которыми простирались заросшие деревьями склоны. Немного подумав, принцесса решила, что никто не спохватится, если ее не будет в замке пару часов. Натянув капюшон, она пустилась вперед по вытоптанной дороге.
Она мало знала о северных лесах. На юге подобную густую растительность можно было увидеть разве что в оранжереях. В городах же и окрестностях все чахло от жары. Иногда на помощь приходили маги, по приказу богатых господ они могли разбивать роскошные сады или создавать оазисы вдоль торговых маршрутов. Здесь же все было иначе. Природа сама щедро одаривала людей объятиями зелени. В пушистых еловых лапах путался ветер, сбивал с иголок хлопья снега. С ветки на ветку перепархивала невзрачная птичка, то и дело оглядывавшаяся по сторонам. Доминика никогда не испытывала тяги к природе, но здесь впервые ощутила странный, почти противоестественный для нее покой. Лес словно говорил с ней на своем языке, увлекая дальше, показывая то пестрые гроздья рябин, то танцующих неперелетных пташек, то цепочку лисьих следов. Доминика позволяла вести себя в чащу, каждый шаг давался ей все легче, и даже ледяной воздух перестал обжигать легкие холодом при вдохе.
Вдруг рядом хрустнула ветка. Треск прокатился по чаще, отскакивая от каждого камня. Доминика обернулась на звук, но стоило ей это сделать, как за спиной послышались шаги. Еще один поворот — и ничего, пустота тихого, но не безмолвного, леса. А еще чей-то взгляд. Доминика чувствовала его затылком, но стоило хоть немного повернуть голову, как неизвестный наблюдатель ускользал. Но не исчезал. Он хотел быть замеченным, но оставался невидимым. Принцесса чувствовала, как ее начинает охватывать страх. Она слышала истории о похожих пустынных духах, которые заставляют людей теряться в песках, а затем натягивают на себя их кожу и под чужой личиной возвращаются домой, чтобы устроить себе пир. Не желая искушать судьбу, Доминика побежала. Вперед, за цепочкой следов, мимо деревьев и брошенных гнезд. Лес смазался перед глазами в вытянутое пятно, платье намокло от налипшего на подол снега. Мир то и дело ухал вниз, когда нога попадала в ямку или цеплялась за корень, но Доминике удавалось устоять на ногах. Ее преследователь не отставал. Он двигался вслед за ней бесшумно, быстрыми скачками, и как Доминика ни пыталась петлять, чтобы сбросить его, он не отставал.
Она бежала уже достаточно долго, а шпили замка так и не появились. Только лес простирался все дальше, утопая в наползающих сумерках. Тьма сгущалась, а неведомая тварь кровожадно улыбалась в спину принцессе, изматывая, издеваясь. Она не торопилась нападать, наслаждалась ужасом, наполнившим все тело принцессы.
Доминика двигалась неровными рывками, руки до побеления стиснуты в кулаки. В горло с каждым вдохом как будто попадало все меньше воздуха, все больше удушающего привкуса железа. Она чувствовала чужое дыхание на своей шее, когтистые руки, хватающие подол платья, тянущие вниз. Лес окружил ее плотной стеной, ветви сплелись куполом. Доминика повернула голову, чтобы осмотреться, нога поехала в сторону на мерзлой земле, мир закружился и понесся на нее. Принцесса увидела приготовившийся к прыжку черный силуэт и закричала.
В ту же секунду свет над ней закрыла огромная тень. Исполинских размеров медведь с широкой грудью, закрытой плотным наростом, как пластиной, взмахнул огромной лапой. Раздался истошный писк и шипение. Запахло дымом. Доминика сжалась на земле, накрыла голову руками. Сквозь пальцы она смотрела, как медведь огромными лапами прижимает к земле что-то скользкое, извивающееся, как клубок из разъяренных змей. Гигантский зверь рвал чудовище из тени, терзал зубами, а существо шипело, дымилось, визжало, пока в одно мгновение не превратилось в бесформенную массу.