— Ты-ы-ы! Что ты наделала?! — он вцепился узловатыми пальцами в обрывки волос, а затем издал пронзительный визг, от которого заложило уши, и даже спящие птицы покинули свои гнезда. Эдвин припал к земле, закрывая голову лапами.
— Ну ничего! Вам уже не остановить то, что начато, — пророкотал он, а затем поднес пальцы ко рту. Воздух прорезал свист.
Доминика пригнулась, закрывая собой Куно. Выставила вперед руку с оберегом, молясь всем, кого только знала, чтобы ее защитили. Раздалось фырканье и цокот копыт. Лошади, которых Эд и Доминика оставили, выбежали на поляну и послушно встали перед Лансом. Старик ласково огладил их бока и легко влез в седло. Окинул троицу презрительным взглядом.
— Передай Куно, что если ему дорога жизнь, то ему стоит разыскать меня как можно скорее.
И, звонко щелкнув языком, он скрылся во мраке, оставляя их посреди леса без сил, лошадей и малейшего понимания о том, что произошло.
Доминика еще пару раз отвесила Куно пощечину, пока тот не издал недовольное мычание. Убедившись, что он жив, принцесса подняла голову в поисках Эдвина. Огромный скальный лев стоял, словно оглушенный, в десятке шагов от них. Его бока тяжело вздымались, на плече темнела жуткая рана, окрасившая лапу и снег в бурый цвет. Девушка бросилась к нему, на ходу отрывая подол, чтобы хоть как-то остановить кровь.
— Эд, ты как? Нам нужно вернуться в замок.
— Да что ты говоришь, — прохрипел он, безразлично наблюдая, как Доминика пытается замотать его разодранное плечо.
— Пожалуйста, скажи, что делать, — пробормотала принцесса. — Ненавидеть друг друга будем потом, обещаю.
Эдвин неохотно повернул голову в ее сторону и сказал:
— Туже.
Принцесса послешно обмотала его плечо тканью и затянула, налегая всем весом.
— Закинь чародея мне на спину. Если надо, примотай тряпками, только жопу не застуди. Пойдем медленно.
14.
— Не дергайся ты так, умоляю, — всхлипнула Васса, в очередной раз неудачно ткнувшая в рваную рану на плече Эдвина. Великан тряхнул головой и до хруста сжал подлокотники, но просьбу выполнил. Вся рубаха и ковер были заляпаны кровью, но с помощью пары банок чародейской мази кровотечение вскоре удалось остановить. Теперь оставалось только сшить края рваной раны, но у Вассы тряслись руки и мысли витали где-то вокруг Куно, так что она то и дело ошибалась, чертыхалась и торопливо извинялась, чтобы через секунду снова заставить Эда извиваться от очередного неосторожного движения.
— Дай я сам, — сказал он наконец.
— Прости, пожалуйста, — шмыгнула девушка, передавая ему иглу. Эдвин недовольно дернул губами и, прищурившись, глядя на отражение в зеркале, сделал глоток вина и принялся зашивать себя.
— Может, подождем, пока Куно проснется? — осторожно спросила Васса. Эдвин помотал головой.
— Справлюсь.
Скрипнула дверь. На пороге показалась Доминика. Бледная, уставшая, но в глазах горела решимость. Она кивнула Вассе и спросила, нужна ли помощь. Эд только устало закатил глаза.
— И тебе не спится?
— Вроде того, — сказала она и, не спрашивая разрешения, забрала у Эдвина иглу, села рядом. Смочила тряпку в остывшей воде и аккуратно стерла скопившуюся на краях раны кровь.
— И с каких пор ты в целительницы заделалась?
— Это все равно, что крестиком вышивать. Есть пожелания по орнаменту?
Эдвин только усмехнулся и отвернулся, не испытывая желания сопротивляться. В комнате царило молчание, только огонь с удовольствием пожирал поленья. Собравшиеся молчали, каждый думал о своем, но в один момент их мысли вернулись к сцене, случившейся около часа назад. Эдвин, Доминика и Куно встретили князей уже на подходах к замку. Ладвиг помог дотащить Куно. Карстан и Авериа с двух сторон поддерживали Эдвина, помогая ему, хромая, дойти до замка. Доминика в двух словах пересказала случившееся на поляне, и стоило ей упомянуть имя Ланса, как Куно встрепенулся и сел, словно вырванный из кошмара. Он окинул собравшихся в его покоях безумным взглядом, затем схватил Ладвига за ворот и принялся кричать: «Кого заперли в том древе? Кто это был?». А затем он снова потерял сознание, оставляя старых князей бледными, как полотно.
Карстан и Авериа просовещались с Ладвигом добрых полчаса, шепотом, оставив за дверьми Доминику и Эдвина. А затем собрались и уехали в нервной спешке, напоследок посоветовав Ладвигу не затягивать с выполнением своего плана. Доминика пыталась с ним поговорить о произошедшем, но князь только мягко сказал, что ему нужно немного времени, и заперся в своих покоях. Как только в двери щелкнул замок, из покоев раздалось рычание и звон бьющейся посуды. Доминика попыталась привести себя в порядок и уснуть, но у нее не получилось. Она проведала Куно — чародей спал. Комнату наполнял аромат целебных благовоний. Казалось, весь сон замка сконцентрировался в стенах его покоев, а вот остальным достались жалкие крохи.
— Так кто это все-таки был? — спросила Доминика, закрепляя последний стежок и закрывая рану свежей тканью.
— А я откуда знаю? — хмыкнул Эдвин.
— Эд, — предупреждающе протянула Васса.
— Все князья быстро сообразили, в чем дело, — наседала принцесса.
— Не вынуждай меня вытягивать из тебя правду, — поддакнула Васса. Эд закатил глаза и откинулся на спинку кресла. Зашитая рана чесалась и злила. Сон не шел, и это злило еще сильнее. Так еще и эти разговоры.
— Это детская сказка, понятно? — предупредил он. — Древние духи хранили мир и покой. Но был другой дух, его имя уже никто не помнит. Он занимался тем, что ссорил себеподобных, наводил беспорядок, вызывал камнепады, лавины. Весело ему было. Потом на Север пришли люди, Таиг первым дал им защиту, вслед за ним это сделали другие предки. Тогда этот дух решил сделать людей своими новыми игрушками. Очень ему нравилось, как они ссорились, убивали друг друга, ненавидели. И чем больше было хаоса, тем сильнее он становился. Тогда Предки лишили его сил и запечатали в темнице, повесили на нее множество замков, а еще скрепили это древней магией. Главным гарантом был мир — чем дольше он хранился на Севере, тем слабее был дух. Он не мог выбраться и изнывал от голода. Но пока действовали Договоры, ему было нечем кормиться.
— А что будет, если он выберется? — спросила Васса. Эдвин неопределенно пожал плечами.
— Получается, Ланс был этим духом? — пробормотала Доминика. Голова шла кругом от этих ностей. — Но как вы не признали в нем своего?
— Об этом мы спросим чародея, когда он придет в себя.
— Куно не виноват, — вступилась принцесса.
— Да, но это твой друг освободил самое худшее, что могло случиться с этой землей. Даже ты по сравнению с этим — ребенок.
— Довольно об этом, — вспыхнула Васса. — Если Карстан сказал, что все будет хорошо, значит — так и будет. Дом, вы придумали, как послать весточку чародеям?
— В целом, да…
***
Несколько дней прошли в напряженном ожидании худшего. Так бывает, когда в небе сверкнет одинокая молния, а наученные опытом люди тут же начинают прятать свои пожитки, не дожидаясь, когда на землю упадут первые капли дождя. В замке царило тревожное оживление. Слуги сновали подо всеми дверями, а вот обитатели замка, наоборот, старались вести себя подчеркнуто-нормально. Не хватало еще и самим сеять панику. Почти неделю спустя практически всем начало казаться, что жизнь снова стала нормальной: небо было привычным уныло-серым, мороз щипал за щеки, то и дело безнадежно сыпал снег, вытравливая из памяти остальные времена года.
Доминика целыми днями пропадала в библиотеке в поисках какой-либо информации о том, кем или чем мог быть Ланс на самом деле. Она пыталась поговорить об этом с Куно, но тот только виновато пожимал плечами и бормотал слова извинения. Как только он более-менее окреп, он рассказал Ладвигу и Дом о своем плане. Он полчаса скакал журавликом, рисовал схемы и наброски, объясняя гениальность и тонкость своей работы, пока князь и принцесса в конце концов не кивнули, делая вид, что все поняли. Если коротко, то охарактеризовать идею Куно можно было как: «Ничего не понятно, но лучше вариантов не предвидится». Нужно было действовать быстро, а магические способности Куно позволяли каким-то образом провернуть дело с размахом, но тихо.