Эдвин молча кивнул и, покрепче затянув пояс, подошел к пленному, отвязал его от седла, схватил за шиворот и поволок к воде.
— Утопите меня! Я приму смерть как герой! — рявкнул солдат, перебирая ногами.
— Тут мелко, — фыркнул Ладвиг. — Даже ребенку будет сложно утопиться.
Эдвин сделал легкое движение рукой, и солдат полетел в воду, поднимая столпы брызг. Он перевернулся на спину и сел, с максимальным достоинством, как будто опустился в личную ванну. Эдвин и Ладвиг стояли над ним, скрестив руки на груди, и улыбались, точь-в-точь старые друзья.
— Вот мое тебе княжеское предложение, — проворковал Ладвиг. — Ты рассказываешь нам про вашу распрекрасную принцессу, а мы — отпускаем тебя восвояси. Сможешь передать королю Луису, что принцесса Доминика жива и здорова.
Солдат приподнялся над водой и начал громко хохотать. Он все пытался сдержать смех и сказать что-то осмысленное, но стоило ему сжать губы, как его грудь, шею и щеки начинало распирать от нового взрыва хохота.
— Королю плевать! Пусть эта гнилая ветвь его рода загнется на вашем гиблом севере, лишь бы не принесла свои гнилые плоды.
Эдвин шумно втянул воздух носом. Ладвиг выставил руку в предупреждающем жесте.
— Плоды-то гнилые, но в очередь на наследование встанут. У короля нет ни братьев, ни сестер, ни других деток, — спокойно сказал Ладвиг.
— Его Величество сейчас активно занимается решением этого вопроса, — осклабился пленный. — Такая дочь ему не нужна. Можете оставить принцессу себе. Хотя, возможно, король заплатит вам за ее голову, но не надейтесь на слишком высокую цену.
Он снова принялся хохотать, и тут уже у Ладвига закончилось терпение, он надавил ботинком на плечо солдата, опуская того на лопатки. На секунду южанин по самый кончик носа оказался под водой и затрепыхался, поднимая волны и пуская пузыри. Ладвиг отступил назад. Пленный побарахтался пару секунд и снова сел, глядя на них с детским испугом.
— Вы говорили, что тут неглубоко!
— Ну, кому как, — ухмыльнулся Эдвин. — Мне везде мелко.
— Я сообщу королю, что вы за звери, и тогда ваша песенка будет спета! — рявкнул южанин.
— Для этого тебе придется выполнить первую часть нашего уговора, — улыбнулся Ладвиг. — Расскажи мне, за какие такие прегрешения принцессу Доминику упекли в башню. Я слышал, что она была соучастницей в дворцовом перевороте, но не знаю деталей.
— Она… она была заточена в башню по обвинению в государственной измене. Ее мать придворная, изрядно похлопотала, чтобы дочка встала в очередь на наследование. Тут ей на руку сыграла катастрофа, в которой король потерял всех своих драгоценных детей. Хотя, говорят, дело было подстроено, ведь лодка потонула в полный штиль со всей командой. И вот, бастардка Доминика из будущих фрейлин становится наследницей. Ее знакомят с принцами, выводят в свет, берут на встречи с послами, она мила, улыбчива и весела. Король с удовольствием отмечает, что дочь от случайной фрейлины стоит десятерых сыновей. Дело за малым — выдать девушку замуж, чтобы она исполняла роль королевы-регента и рожала наследников. И тут началось, мол, ей не нужен мужчина, чтобы управлять королевством. Одной женщины более, чем достаточно, вся вот эта песня сильной и независимой, что прочитала половину библиотеки и уверовала в собственную исключительность. Королю это не понравилось, и он сказал, что отречется в пользу первого встречного, если девушка не выйдет замуж по его приказу. И тут ее матушка Калисса решила, что это отличный предлог свергнуть короля как сумасшедшего. И они в четыре руки принялись под него рыть, распускать сплетни, а потом начали и собирать союзников. Сформировали коалицию, распределили все места в совете, пообещали кому-то земли, составили программу — но их сдали. Принцесса прикинулась бедной жертвой материнских козней и отправила мать на плаху, а себе вымолила прощение и заключение в башне в качестве наказания. Король человек сентиментальный и согласился, подставил душу для очередного плевка, вот на этом-то и сказочке конец.
— Увлекательно, — хмыкнул Ладвиг.
— Прояви мудрость, князь, и прирежь ее, пока она спит, вот тебе мой совет, — сказал южанин. — Эта змея везде пустит свой яд.
— Я подумаю об этом, — сказал Ладвиг и одним движением руки поставил пленного на ноги. — Ты выполнил свою часть уговора, теперь я выполню свою — дам тебе уйти. Даже больше, я дам тебе один шанс из ста и пять минут форы — если скроешься от Эдвина, можешь спокойно вернуться домой.
В руке Ладвига сверкнула сталь. Князь разрезал связывавшие руки Ост-гаэльца веревки и подтолкнул пленника вперед. Тот сделал несколько неуверенных шагов, а затем побежал так быстро, как только позволяла дубеющая на холоде одежда.
Эдвин и Ладвиг посмотрели ему вслед с одинаковыми веселыми усмешками.
— Что думаешь теперь? — хмыкнул Эдвин.
— Что мы тем более должны обеспечить принцессе комфорт, безопасность и, при необходимости, выгодное супружество.
— Супружество? Ты рехнулся?
— Я же не для себя. Среди наших соседей мало кто откажется от первой, и пока единственной, наследницы Ост-Гаэля. Король Луис сколько угодно может говорить о том, что ему не нужна эта дочь, он скорее убьет ее, чем позволит, например, заключить династический брак без его согласия. А мы пощекочим ему нервишки.
— «Мы»? Я тут при чем?
— О, не будь занудой, — хлопнул здоровяка по плечу Ладвиг. — Ты, считай, мой придворный советник.
— Я охотник, а не князь.
— Но нам обоим свойственен азарт.
— В отличие от тебя, я не берусь за гиблые затеи, — смерил его тяжелым взглядом Эдвин. — Попомни мои слова, от нее будут одни проблемы.
— Да кто ж спорит-то? — хохотнул Ладвиг.
— Почему сам не заделаешь ей наследничков? — спросил Эдвин.
— Ты знаешь мои принципы.
Эдвин понимающе кивнул, перевесил поудобнее меч и бросился в погоню. Вскоре из леса раздались вопли, переходящие в нечеловеческий вой. С крон деревьев взмыла в небо стая перепуганных неперелетных птиц, а потом все стихло. Время клонилось к полудню.
***
Доминика провела пару часов в сладком полусне, спокойном и даже нетревожном. Ей снилась музыка и танцы, чужие руки на ее талии, сквозь сон ощущавшиеся так явственно. Она приоткрыла глаза и увидела, что сзади ее действительно обнимают, как подушку. Она вспомнила, как Куно упрашивал ее поспать в обнимку в последний раз, как во время их странствий, когда они были вынуждены греться друг об друга. Это пора было прекращать. Девушка улеглась поудобнее, обещая себе подумать об этом немного позже. Куно за ней тоже пошевелился, подсунул одну руку ей под голову, а вторую положил на талию — привычный жест, который больше не повторится. Доминика замерла от этого осознания, а Куно только пощекотал ее ухо носом и вкрадчивым шепотом спросил.
— Ты думаешь, Ладвиг позволит нам остаться надолго?
— А почему нет? — спросила принцесса. Самообладание вернулось к ней. — У нас есть общий враг, у меня есть знания, дисциплинированность и…
— Крепкая задница и острые ключицы. Тебе стоит подчеркнуть их в следующий раз, если хочешь надолго завладеть его симпатией, — сказал Куно. Доминика рассмеялась и выскользнула из его объятий.
— Я хотела сказать, что у меня есть необходимые навыки, чтобы исправить его ошибки.
— Только если ты сможешь объяснить ему, что он эти ошибки совершил, — Куно сел и посмотрел на нее с довольной улыбкой. — Мужчины очень не любят слышать это в свой адрес, тебе придется быть осторожной.
Доминика пожала плечами.
— Как-нибудь справлюсь.
Она принялась собирать с пола свою одежду и бросать на кровать одно за другим: нижнее платье, верхнее платье, пояс, чулки. Куно поднялся и принялся тоже подбирать свою одежду и сразу натягивать ее на себя, скрывая бледную кожу под тканью рубашки и кафтана. Когда он закончил одеваться, то переключился на Доминику. Та как раз шнуровала корсаж верхнего платья. Куно подошел сзади и подхватил многострадальные ленты, с которыми воевала принцесса.
—Князь уже смотрит на тебя крайне заинтересованно, ты на верном пути. Придется нам прекратить наши встречи. Мне не хотелось бы ощутить на себе его ревность.