В Туксе Свон обнаружила преимущества ее нынешнего почтенного возраста: к ней не цеплялись подвыпившие посетители, поэтому она спокойно ходила из таверны в таверну. Повезло только в четвертой: помещение блистало чистотой и в нем не околачивались любители крепкого пойла. Улыбка розовощекой полногрудой молодки, вышедшей навстречу, окончательно убедила Свон в правильности выбора.
Криста, так звали внучку хозяйки таверны «Гнездо голубки», провела посетительницу в небольшую комнату на втором этаже, где кроме кровати стоял сундук с плоской крышкой, а на нем – кувшин с водой и полотенце.
Когда в руках Свон заплакал ребенок, Криста ойкнула от неожиданности.
– Мне нужно накормить малыша. Помогите найти молоко, – попросила Свон, разворачивая шаль.
– Ой, какой маленький! Это ваш внук? – склонилась над ребенком разговорчивая молодка.
– Да, его мать умерла в родах. Он ничего не ел более суток, только пил.
Криста опять ойкнула и убежала вниз. Через некоторое время в комнату вошла горбатая старуха, с трудом передвигающая опухшие ноги, и опирающаяся на клюку.
– Криста сказала, тебе нужна помощь с младенчиком? – кряхтя, она села на сундук. – Ну, покажи мне его. Не бойся. Я не только хозяйка таверны, но еще и знахарка. У меня приличный дом. Здесь не ошивается всякое отребье в поисках выпивки и развлечений. В моей «Голубке» горячительные напитки не принимают внутрь. Ими растирают тело, которое скрутила болезнь.
Свон поднесла голенького ребенка ближе к старухе. Та, отложив клюку, потрогала его головку, осмотрела сморщенное тельце, засунула малышу в рот палец, а потом понюхала его.
– Слабый. Родился раньше срока. Близнец еще был? Последыш, значит. Трудно такого выходить, но ежели живой останется – на высокую ступень взойдет. Я вижу его будущее по знакам, только мне ведомым.
– Бабушка, пожалуйста, помогите, – взмолилась Свон, доставая из кармашка жилетки кольца и протягивая их старухе.
Та недовольно посмотрела на немолодую женщину:
– Называй меня Гретой. Какая я тебе бабушка?
Она взяла в руки драгоценности, взвесила их на ладони, попробовала на зуб, а потом коротко бросила.
– Жди.
В дверях Криста, столкнувшись со старухой, вскрикнула от неожиданности и едва удержала таз с горячей водой. Грета клюкой ударила внучку ниже поясницы и поковыляла прочь.
– Сейчас мы нальем сюда прохладной водички и искупаем нашу детку, – хлопотала над тазом молодка. Потрогала локтем воду, посюсюкала, беря малютку в руки. – У меня их двое: мальчик и девочка. Большие уже.
Вскоре вернулась Грета, неся узелок, в котором обнаружились бутылочка с молоком, бурый порошок в склянке и белый камень, названный старухой «амулетом для дитятка».
Вымытого начисто малыша накормили молоком, смешанным с водой и бурым порошком. Грета объяснила, что порошок она готовит сама из стосил-дерева. Это снадобье делает любое молоко пригодным для маленьких детей.
Все с умилением смотрели, как Петрик (так назвала его Криста) сосал, причмокивая, а потом качнул вспотевшей от усилий головкой, отказываясь от бутылочки, и тотчас же заснул.
Старуха попросила распеленать младенчика и, шепча, приложила амулет к покрасневшему пупку.
– Он сохранит его жизненные силы. Когда дитятко поправиться, будет здоровье приумножать. А вы следите за цветом камешка: коли покраснеет – плохо малышу, коли почернеет – смерть рядом. И не обязательно болезнь смертная. Худой человек, желающий ему зла, тоже камешком высвечивается.
***
Утром отдохнувшая Свон пришла к холму, где ее уже ждал сытый дракон. Рядом с его туловищем на траве были разбросаны обглоданные кости.
Гри порадовался за младенчика, который за ночь заметно окреп. А его няньку беспокоило то, что молоком запастись на долгий срок не удастся, поэтому придется часто останавливаться там, где пасутся коровы.
Проблема с молоком решилась на следующем привале. Пока Свон купала Петрика в крестьянском доме, куда попросилась на ночлег взамен на драгоценный камень, дракон притащил к месту встречи корову. Довольный своей смекалкой, он приплясывал на месте, рассказывая, что собирается таскать буренку в лапах во время перелета. И даже показал, как это будет выглядеть. Сделав в воздухе с обезумевшей от страха коровой три круга, Гри заметно утомился и отказался от своей затеи.
Однако его идея прижилась. Свон успешно обменяла корову, которую дракон отказался тащить туда, откуда взял, на малорослую козу. Весь оставшийся путь до Дохо ее перевозили в большой корзине, надежно прикрепленной к пассажирской беседке, и отпускали пастись, пока каждый занимался своими делами: Свон малышом, дракон поиском пропитания.