В просторном помещении, высота потолков которого мало чем уступала городскому собору, находился всего один человек. Он стоял у окна и наблюдал за жизнью города через прозрачные стёкла нижних фрагментов знаменитого витражного окна. Церемониальный наряд ратмана состоял из длинного плаща тёмно-красного цвета, напоминавшего выдержанное вино, и в тон ему бархатного берета с золотым шитьём.
Сержант немного подождал, затем осторожно кашлянул. Высокие стены моментально усилили негромкий звук, и стоявший у окна человек обратил на него внимание.
— Добрый день Ладвиг. — достигший преклонного возраста ратман говорил тихим надтреснутым голосом. — Я надеялся, что ты найдёшь время, чтобы зайти ко мне.
— Добрый день, господин советник. Я пришел, скорее за указаниями, нежели с результатами расследования.
— Разумеется, — Олдрик по-отечески улыбнулся, окинул помещение быстрым тревожным взглядом, коснувшись рукой подбородка, провёл указательным пальцем по губам. — Ты старательный юноша, но Магистрат не требует от тебя невозможного.
Ладвиг почтительно склонил голову и одновременно дал понять, что понял предостережение:
— Я рад, что вы мне доверяете. Постараюсь выполнить возложенную на меня миссию.
— Прежде всего, друг мой, я хотел бы спросить вот о чём. Оправдались ли наши подозрения?, — Олдрик сделал едва заметное движение головой, призывая утаить правду.
— Ничего определённого, — начал говорить сержант, следя за реакцией ратмана, а увидев поощряющий кивок, продолжил: — следствие располагает всего одним свидетелем, который был не слишком трезв в тот момент, когда совершалось преступление. Его показания не позволяют в подробностях реконструировать происшедшее и сделать соответствующие выводы.
Говоря это, Ладвиг сделал вид, что задумался, встретился глазами с Олдриком и выразительно моргнул. Старый ратман вздрогнул, пытаясь сдержать эмоции, поспешно отвернулся к окну. Когда он вновь повернулся к собеседнику, только дрожание пальцев выдавало степень овладевшего им волнения.
— Мне сообщили, что убитая была совсем юной особой. Прискорбно старику слышать о том, как гибнет молодёжь. Её имя уже установлено?
— Никак нет, господин советник. Она, скорее всего не горожанка. Будет очень трудно…
— Работайте над этим, — суровым голосом перебил его Олдрик, с преувеличенной строгостью сдвинул брови и скосил к носу глаза, показав, как он на самом деле относится к своему приказу.
— Так точно!, — вытянулся сержант, размышляя, как бы сообщить ратману про найденное контрабандное золото. — Некоторые вещи, лежавшие рядом с телом жертвы, могут быть интересны господину советнику.
Олдрик подслеповато сощурился, разглядывая пригоршню золотого песка, обнаруженного в курином зобе.
— Это действительно принадлежало ей?
— У следствия есть все основания так считать. — ответил Ладвиг, гадая, каким будет следующий вопрос.
— Это золото наверняка добыто нелегально. Неужели она несла его в открытую?
— Нет. Спрятала, и очень изобретательно. — сержант не стал распространяться, каким образом несчастная девица транспортировала драгоценный металл. Он даже не предполагал, что тема контрабандного золота окажется настолько обыденной.
— Подытожим. — Олдрик встал вполоборота к окну так, чтобы видеть пальцы его прикрытой плащом правой руки мог только Ладвиг. — Крайне важно узнать имя убитой (небрежный жест несколькими пальцами). Магистрату известно о нелегальных поставках золота в город. До сих пор преступникам удавалось скрывать свои методы. Необходимо провести тщательное расследование (вытянутый вверх мизинец дал знать об истинном приоритете задачи). И напоследок. Если удастся, выясни, кто же лишил жизни юную особу (поднятый указательный палец подчеркнул особую важность сказанного).