Ладвиг нашёл тропинку, протоптанную вдоль заросшего высоким кустарником старого крепостного рва, и пошёл по ней по направлению к островерхой башне. Бойкие пичуги скакали по ветвям деревьев, оглашая окрестности незамысловатыми трелями. Сержант вспомнил детство, попытался издать свист, подражающий голосам птиц. Пичуги не оценили его стараний и улетели в более спокойное место.
"А когда-то умел", — с грустью подумал Ладвиг.
Неподалёку от башни заметил стражника. Прислонившийся к стволу яблони боец опирался на свою пику и мирно спал. Сержант огляделся по сторонам, никого больше не заметив, приблизился к стражнику, негромко сказав ему на ухо:
— Доброе утро, фрау Матильда.
Солдат встрепенулся, вытянулся во весь рост и брякнул спросонья:
— Так точно!
— Вольно, — усмехнулся Ладвиг. — Я провожу дознание по факту убийства.
— Виноват! Больше не повторится!, — отчеканил стражник.
— Как пройти на место происшествия?
— Видите вон те два дерева, господин сержант? Ступайте в этом направлении, и обязательно встретите кого-нибудь из наших. Они вас проводят.
— Ничего не заметил подозрительного?
— Время второй стражи началось, и зашелестел кто-то по кустам во рву. Я окликнул — затихло всё. Выждали немного и стали осторожно уходить.
— К Южным воротам?
— Нет, в другую сторону.
— Думаешь, несколько их было?
— Похоже на то.
— Здесь стоять больше нет смысла. Разведай, что за люди болтаются по ночам во рву. Если чего обнаружишь — доложи лично мне. По поводу бродяг или малолетних шалопаев не беспокой.
Отправив солдата в поиск, Ладвиг направился в сторону приметных деревьев и сначала услышал, а потом и увидел двоих стражников, увлечённо игравших в кости. Вахмистр производил впечатление толкового командира, но должной требовательности к подчинённым не проявлял, поэтому дисциплина в подразделении хромала. Сержант без особых ухищрений приблизился к игрокам, удобно расположившимся на растущем низко над землёй стволе дерева, немного постоял за их спинами, наблюдая за игрой. Один из стражников пытался мухлевать, придерживая кости перед самым броском, второй не замечал даже этой "детской" уловки. Дозорные из них были никакие, не стоило даже спрашивать об обстановке в оцепленном районе. Ладвиг так же тихо удалился, заметив между деревьями просвет, двинулся туда, надеясь отыскать хоть одного человека, исправно несущего службу.
— Кто идёт?, — раздался из-за кустов негромкий оклик.
— Матильда, — ответил сержант, стараясь разглядеть притаившегося среди зелёных ветвей человека.
Из кустов сначала показалась пика, а затем её владелец — щуплый, невысокого роста стражник.
— Смена?, — с надеждой спросил он.
— Пока нет. Сам выбирал место?, — Ладвиг указал на кусты, в которых прятался солдат.
— Сам. — хмуро ответил стражник. — Меня не видно, а обзор в обе стороны хороший.
— Как зовут?
— Бруно.
— Хорошо служишь. — Ладвиг решил, что такое рвение следует поощрять и протянул солдату медную монету. — Держи небольшую премию от имени Магистрата.
— Рад стараться!, — повеселел Бруно. — Осмелюсь доложить! Ничего заслуживающего внимания не видел. Место происшествия по правую руку от вас в сотне ярдов отсюда. Проводить?
— Найду. Там два олуха в кости играют. Передай им, пусть возвращаются к вахмистру и доложат о своём проступке. Я потом проверю.
Видимо, отношения у Бруно с указанными стражниками были не слишком хорошими. Улыбнувшись не без злорадства, он поспешно отправился выполнять приказ, а сержант продолжил свой путь к месту убийства.
Следующие двое стражников, встреченных Ладвигом, охраняли проход к той самой поляне, на которой и разыгралась ночная трагедия. Они тоже не заметили ничего особенного, если не считать остатков одежды, повисших на ветвях колючего кустарника. Сержант осмотрел найденные лоскутки, признав в них обрывки одеяния Сиджисвальда. Грузный мастер-стеклодув нёсся через кусты, не разбирая дороги. Судя по изломанным веткам, несколько раз он падал, и в этих местах кустарник понёс наиболее ощутимые потери. Ладвиг проделал тот же путь, только в обратном направлении, тщательно осматривая землю. Следы Сиджисвальда были очень хорошо заметны — его тяжёлые башмаки глубоко взрыхлили землю и с корнем вырвали траву. Сержант не считал себя каким-то особенным следопытом и не удивился, что кроме отпечатков, судя по всему принадлежащих Реджинхарду, ничего больше не обнаружил. Собутыльники действительно со всех ног от кого-то улепётывали, но за ними никто не гнался. Впрочем, Сиджисвальд этого и не утверждал.