— Вы совершенно правы, монсеньор. Я законспектировал все ваши рекомендации. Можно переходить к следующему пункту доклада?
— Надеюсь, это не про то, как один из сумасшедших учёных создал оружие на основе деления ядер тяжёлых металлов?
— К счастью, нет, монсеньор. Донесение от нашей службы безопасности. В последнее время среди младших братьев Ордена появилась группа недовольных. Они распространяют нездоровые идеи, дурно влияющие на остальных братьев.
— Нездоровые?, — заинтересовался архиепископ. — Как мило. Продолжайте.
— Мне неловко об этом говорить, — смутился секретарь, — но они активно критикуют руководство Ордена, включая…
— Договаривайте, брат Изидор, договаривайте.
— …включая вас, монсеньор.
— И чего же хочет молодое поколение?
— Они обвиняют руководство Ордена в том, что проводимая по отношению к Западному герцогству политика ослабляет позиции Востока. Планы реализуются плохо, принятые меры запаздывают, инициатива безвозвратно упущена. Из всего этого они делают вывод, что… — секретарь закашлялся и не договорил.
— …Командора Ордена Зрячих нужно сменить, — закончил за него Берхард.
— Простите, я не смог произнести это вслух, монсеньор.
— Приятно узнать, что среди нас есть люди, переживающие за состояние дел в Ордене, и желающие сделать более эффективной проводимую им политику. Когда вы сказали про "нездоровые идеи", я уж было решил, что речь пойдёт о требовании отменить целибат. Не нужно краснеть, брат Изидор, мы сейчас обсуждаем не ваш случай. Пожалуй, мне следует побеседовать с этими, как вы выразились, "недовольными". Старикам не грех иногда поучиться у молодых. У вас есть соответствующий список?
— Да, монсеньор. Зачитать?
— Не сейчас. Впрочем… — архиепископ задумался. — У меня возникла мысль. Эти юноши хотят посодействовать Ордену в борьбе с его врагами. Что ж, такую возможность я могу им предоставить. Сколько имён в вашем списке?
— Пять, монсеньор. И они не совсем юноши…
— Значит, выберем троих, самых достойных. — сказал Берхард, не обращая внимания на последние слова секретаря. — Завтра с утра пригласите их всех ко мне на беседу. Я буду разговаривать с каждым в отдельности. Если они будут убедительны и окажутся верны своим идеалам, то кандидатов для выполнения заданий, о которых мы с вами сегодня говорили, искать больше не придётся.
— Мой завтрашний доклад отменяется?, — с беспокойством в голосе проговорил брат Изидор.
— Только основные тезисы в письменном виде.
— Как прикажете, монсеньор. У вас есть ко мне вопросы по докладу?
— Нет. Можете быть свободны.
Архиепископ вернулся в свою опочивальню за книгой, в которую записывал воспоминания, потом снова поднялся в рабочий кабинет. Удобно устроившись за столом, он перечёл последнюю страницу и стал писать дальше:
Не помню от кого, мне приходилось слышать высказывание: с нами непременно случается то, чего мы изо всех сил стремимся избежать. Я не сразу понял заложенный в него смысл, а когда осознал, стало гораздо легче преодолевать трудности, в том числе те, которые сам для себя создал. Со временем стало легче контролировать страх, а для этого нужно признаться самому себе, что в этом чувстве нет ничего постыдного. Страх лишь обостряет инстинкт самосохранения, и если отбросить его в сторону, заменив никчёмной бравадой, это неминуемо приведёт к катастрофе. Но если страху поддаться, то он парализует волю, превращая человека в жертву обстоятельств. Всё это я постиг гораздо позже, а в момент взрыва было так страшно как никогда в жизни. Меня настигли страхи, сформировавшиеся в тот момент, когда я впервые увидел выбранное Клаусом место для охоты на голема. Тонкий, просвечивавший на солнце потолок казался таким ненадёжным, готовым рухнуть от малейшего сотрясения, не говоря уж о взрыве.
Едва бросив цилиндр, я прикрыл голову руками, но обрушение произошло совсем в другом месте. Обвалился пол. Возможно, это было связано с тем, что прежде чем взорваться, цилиндр отлетел под ноги Стражу. Когда взрывчатка сработала, под каменным великаном разверзлась бездна, он свалился туда и, падая, пробил потолок, а также пол нижележащей каверны. Клаус стоял на самом краю пролома, но не ему было суждено туда упасть. От провала в разные стороны поползли моментально расширявшиеся трещины, а самая длинная из них разверзлась прямо подо мной.