– Лидия, Криста, Пол, это моя дочь Кармен, – сказал папа.
Ее имя, произнесенное его голосом, звучало дико и непривычно. Он всегда называл ее солнышком, малышкой, зайкой. И никогда – Кармен. Она думала, это потому, что ее назвали в честь бабушки-пуэрториканки и Кармен-старшая написала ему несколько злобных писем после развода. Бабушка с отцовской стороны умерла. Ее звали Мэри.
Все смотрели на нее выжидательно и улыбались. Она не понимала, что говорить и что делать.
– Кармен, это Лидия.
Пауза, пауза, пауза.
– Моя невеста. А это ее дети Криста и Пол.
Кармен зажмурилась, потом снова открыла глаза. От мягкого света в комнате у нее перед глазами плыли пятна.
– Когда у тебя появилась невеста? – спросила она полушепотом. Она сама понимала, что это не самая вежливая формулировка.
Папа засмеялся.
– Если быть точным, двадцать четвертого апреля, – сказал он. – Я переехал сюда в середине мая.
– Вы собираетесь пожениться? – спросила Кармен и тут же поняла, что вопрос – тупее не придумаешь.
– В августе, – ответил папа. – Девятнадцатого.
– А, – сказала она.
– Правда, здорово? – спросил папа.
– Здорово, – отозвалась она, словно эхо, только слабым голосом и безо всякого восторга.
Лидия взяла ее за руку. Кармен почувствовала себя так, словно эта рука отделилась от тела и больше ей не принадлежит.
– Кармен, мы так рады, что ты приехала к нам на лето. Проходи, отдохни. Хочешь лимонада или чашку чая? Альберт покажет тебе комнату, устраивайся.
Альберт? Кому придет в голову называть ее папу Альбертом? И что это за постоянные разговоры про то, кто как устраивается? Что она делает в этом доме? Она собиралась провести лето не здесь!
– Кармен! – окликнул ее папа. – Лимонад? Чай?
Кармен повернулась к нему, глаза у нее были круглые. Она не слышала, что он спросил, но кивнула.
– И то и другое? – не отставал папа.
Кармен оглядела кухню. Техника из нержавеющей стали, как у богатых. Восточный ковер на полу. Разве можно стелить восточный ковер в кухне?
Над головой висел старомодный вентилятор в южном стиле. Он медленно вращался. Кармен слышала, как стучит в окно дождь.
– Кармен! Кармен! – Папа пытался скрыть нетерпение.
– Извините, – пробормотала она, сообразив, что Лидия замерла у кухонного шкафчика и ждет распоряжений. – Мне ничего не нужно. Скажите, пожалуйста, куда можно положить вещи?
Папа явно огорчился. Наверное, он заметил, как ей горько? Наверное, увидел? Но расстроенное выражение промельк- нуло и исчезло.
– Да. Пойдем. Я покажу тебе комнату, а потом принесу чемодан.
Она двинулась за ним по лестнице, выстланной ковром, мимо трех спален в комнату, выходившую на задний двор, с толстым ковром персикового цвета, антикварной мебелью и двумя плексигласовыми коробочками бумажных салфеток – одна на комоде, другая на ночном столике. И шторы, и покрывала с оборками – все на месте. И Кармен готова была спорить на миллион долларов, что внизу, в кухонном шкафчике, хранится хотя бы одна пачка соды.
– Это гостевая комната? – спросила она.
– Да, – ответил папа, не поняв, что она имеет в виду. – Устраивайся, – сказал он – опять это идиотское слово. – Я принесу тебе чемодан.
Он двинулся к двери.
– Слушай, папа…
Он обернулся. Вид у него был настороженный.
– Ну, просто…
Она умолкла. Ей хотелось сказать ему, как бессердечно было с его стороны не предупредить ее. Когда без подготовки входишь в дом, полный незнакомых людей, – это тяжко.
В его глазах была мольба. Кармен это даже не увидела, а почувствовала. Папа мечтал об одном – чтобы между ними все по-прежнему было хорошо.
– Ничего, – слабым голосом проговорила она.
Она смотрела ему вслед и думала, что похожа на него еще кое в чем. Когда она с ним, ей тоже не хочется говорить ничего неприятного.
Дорогая Би!
Лето для Кармен и Ала продлилось не больше дороги из аэропорта. Моего папу теперь зовут Альберт, он собирается жениться на Лидии и живет в доме, где повсюду коробки бумажных салфеток, а еще играет в отца каких-то блондина и блондинки. Забудь все, что я себе навоображала. Я гостья и живу в гостевой комнате в семье, которая никогда не будет моей.
Прости меня, Би. Опять я только о своем. Конечно, я веду себя как маленькая, но сердце у меня гниет изнутри. Терпеть не могу сюрпризы.
Люблю и скучаю,
Кармен
Любовь как война: начать легко, закончить трудно.