Похоже, никто не оценил ее дерзость. Девочка-невидимка.
– Она унаследовала от отца способности к математике, – слабым голосом возразила Лидия, словно в глубине души сомневалась, что Кармен состоит с Альбертом в родстве.
Кармен захотелось ее стукнуть.
– Ну что ж, приступим к примерке, – предложила Барбара и водрузила охапку одежды в пластиковых пакетах на кровать Лидии. На кровать Лидии и Альберта.
– Криста, давайте первым примерим ваше платье.
– Ой, ой, а можно сначала посмотреть на мамино? – взмолилась Криста.
И даже стиснула руки у груди – буквально.
Кармен исчезла, сев на мягкий стул у стены, а Лидия тем временем гордо облачилась примерно в семьдесят метров блестящей белой ткани. Кармен считала, что женщине за сорок с двумя детьми-подростками просто неприлично надевать на свадьбу что-то пышное, белое и в оборках. У платья был тугой корсаж, а коротенькие рукава-фонарики оставляли голыми почти все руки, которым тоже было за сорок.
– Мама, ты просто великолепна. Мечта. Я сейчас заплачу! – соловьем разливалась Криста, однако же не плакала.
Кармен поймала себя на том, что постукивает ногой по натертому до зеркального блеска деревянному полу, и заставила себя прекратить.
Потом маленькая миленькая бледненькая Криста примерила розовато-лиловое платье из тафты. Кармен уповала на то, что ее не заставят напяливать такое же платье.
Платье Кристы требовалось немного ушить в талии.
– Ой, ой! – хихикала Криста, пока Барбара защипывала ткань и закалывала булавками.
Платье было пошлейшее, но на бесцветной плоской Кристе смотрелось вполне пристойно.
Потом настала очередь Кармен. Хотя она была невидимой, напяливать точно такое же жесткое, блестящее, узкое и короткое платье на влажную кожу было грустно и унизительно. Кармен не могла ни на кого смотреть. Даже на себя в зеркало. Она не хотела потом помнить эту картину до конца дней.
Барбара критически оглядела ее.
– Боже, боже. Ну что ж, тут придется поработать.
Она нагнулась прямо к бедрам Кармен и распустила наметку.
– Да, здесь придется надставить. Не уверена, что у меня хватит ткани. Вернусь в мастерскую – проверю.
«Ах ты злюка! Ах ты ведьма!» – подумала Кармен.
Она понимала, что выглядит в этом платье просто кошмарно. То ли шлюха с Бурбон-стрит, то ли звезда студенческой вечеринки в латиноамериканском стиле.
Барбара посмотрела, как безобразно натягивается ткань на груди Кармен.
– Здесь тоже нужно будет распустить. – Она надвинулась поближе.
Кармен тут же скрестила руки на груди. «Не смей меня лапать!» – мысленно приказала она.
Барбара сердито повернулась к Лидии, будто Кармен сама была виновата, что это тупое платье не село на нее.
– К сожалению, платье для Кармен придется шить заново.
– Надо было заранее сообщить вам мерки Кармен, – огорченно признала Лидия. – Но Альберт хотел дождаться, когда она приедет, чтобы лично сообщить ей…
Она умолкла – сообразила, что ступает на зыбкую почву.
– Обычно бывает достаточно типовых размеров для возраста и роста. – Барбара переложила вину обратно на Кармен и ее попу.
– Кармен пора уходить, – сказала Кармен Барбаре.
В груди у нее вскипал гнев, сдавливал сердце, подкатывал к горлу. Кармен была просто не в состоянии выносить Барбару больше ни секунды.
– Ненавижу это место! – рявкнула Кармен растерянной Лидии на прощание. – А вам больше пошли бы длинные рукава!
И она пулей вылетела из комнаты.
Она не ожидала наткнуться в коридоре на Пола.
– А ты умеешь вызывать антагонизм, – проговорил он вслед мелькнувшей мимо Кармен. Четырехсложное ученое слово «антагонизм» в его устах огорошило ее не меньше, чем смысл того, что он сказал.
– Обалденные штаны, – сказала Бейли, объявившись в «Уоллмене» точно в обычное время. Тибби уже начала ожидать этого. И перестала ныть.
Тибби поднялась с пола – она наклеивала пистолетом ценники на коробки с мелками. И с нескрываемой гордостью поглядела на свои джинсы.
– Это те самые Штаны, – пояснила она. – Вчера пришли по почте.
Вчера она вскрыла пакет, покрытый пестрыми, будто фальшивыми, марками. Прижала Штаны к груди с таким чувством, будто почти что обнимает Лину, и вдохнула аромат Греции, пропитавший ткань в ее воображении. Штаны и правда немного пахли оливковым маслом, это она не придумала. И спереди на правой штанине, сверху на бедре, было бурое пятнышко – должно быть, кровь дедушки Лины.