— Я знаю все, что ты можешь сказать! Послушай, Тибби. Фирма «Валлман» дает тебе еще один шанс. Но, предупреждаю, мы вынуждены лишить тебя пятнадцати процентной скидки на все товары.
После этого Дункан добавил, что цена липкой ленты будет вычтена из оплаты за первый рабочий день.
Затем исчез на мгновение и вернулся, неся прозрачный пластиковый пакет с ручками:
— Не могла бы ты свои вещи складывать сюда?
Дорогая Кармен!
Вероятно, если у тебя есть близкие родственники, с которыми ты никогда не встречалась, ты идеализируешь их. Точно так же усыновленные дети верят, что их родной отец был профессором, а мать — моделью. Знаешь, так было и со мной. Родители всегда говорили, что я прекрасна, как моя бабушка, и все эти годы я представляла, что она похожа на Синди Кроуфорд или кого-то вроде нее. Но бабушка — не Синди Кроуфорд. Она в возрасте. У нее немного вьющиеся волосы, она носит старомодный велюровый тренировочный костюм, и у нее желтые ногти на ногах, что особенно бросается в глаза, когда она ходит в розовых сандалиях на плоской подошве. Короче, она обыкновенная.
Дедушка — легендарный бизнесмен семьи Калигарис, представлялся мне ростом по крайней мере в шесть футов. Но он невысокий, может быть, такой же, как я. Дедушка носит толстые коричневые брюки, белую рубашку с молнией и виниловые туфли кремового цвета. Он старомодный веснушчатый старик, очень застенчивый. Я должна была сразу полюбить их, но как это сделать? Нельзя заставить себя полюбить кого-то, не так ли? Я забочусь о предках и скучаю по тебе. Знаю, ты не осудишь меня за то, что я плохо воспитана, потому что всегда думаешь обо мне лучше, чем я заслуживаю.
Нет ничего лучше, чем радость для всей семьи.
Прекрасный закат привел Лену в панику, потому что она не успела запечатлеть его. Круги краски на ее палитре, обычно яркие, казались безнадежно грязными и однообразными. Закат горел миллионами ватт света, в ее же красках света не было. Лена положила палитру и подрамник на шкаф так, чтобы они не бросались в глаза, и устроилась на подоконнике, чтобы разглядеть огненное, пылающее солнце, просачивающееся в Кальдеру, и оценить эту красоту. Но ничего не получалось. Почему у нее всегда такое ощущение, словно она что-то не сделала? Лена слышала, как внизу готовятся к празднику. Бабушка и дедушка отмечали приезд внучек большим обедом с кучей соседей. Бабушка с дедушкой продали ресторан два года назад, но, как догадывалась Лена, не потеряли интереса к еде. Прекрасные запахи один за другим просачивались наверх, в Ленину комнату, образуя единое блюдо.
— Лена! Почти готово! — прокричала из кухни бабушка. — Одевайся и спускайся!
Лена бросила чемодан и спортивную сумку на диван и снова посмотрела в окно. Ее почти никогда не волновало то, как она одета. Лена носила удобную одежду, «бесформенную, мрачную и убогую», как говорили подруги.
Она безразлично относилась к людям, которые ценили только ее внешний вид. Еще в детстве она часто чувствовала себя как выставочный пони. Лена осторожно раскопала одежду и достала Штаны. Они были тяжеловаты для джинсов. Лена, затаив дыхание, развернула их и выпустила на свободу тысячу желаний. Начиналась история из жизни четырех подруг под названием «Волшебные Штаны». Надев их, Лена сразу почувствовала необычность ситуации и попыталась запечатлеть этот момент как большое событие. Ей не хотелось соглашаться с Эффи, которая предпочла бы видеть сестру в чем-то другом.
Девочка сунула ноги в поношенные коричневые мокасины и направилась вниз.
— Я сделала тефтели, — гордо сообщила Эффи из кухни.
— Кефтедес, — так же гордо пояснила через плечо бабушка. — Она любит готовить и любит есть!
Бабушка сжала Эффи в объятиях. Лена улыбнулась и пошла на кухню, чтобы все изучить. Они с Эффи уже приготовили свое черепашье-заячье шоу. Обычно сначала все внимание было сосредоточено на Лене, потому что она была эффектна, но очень скоро, буквально через несколько часов, внимание переключалось на жизнерадостную, ласковую Эффи. Лена знала, что Эффи заслуживает этого. Она сама была робкой и в общении с людьми испытывала затруднения. Лена всегда чувствовала себя неловко, словно все вокруг были лицемерами и поддразнивали ее. Иногда ей казалось, будто она стоит на мосту, который не в силах перейти.
Бабушка взглянула на нее:
— Ты надела это для вечеринки?
— Да. Надеть что-нибудь поизящнее? — спросила Лена.
— Ну… — Бабушка не была недовольна, а, скорее, выглядела озорной, как будто знала какой-то секрет и хотела, чтобы ее о нем спросили. — Это не особенная вечеринка, но…