Перед дверью в комнату она помедлила, слегка поболтала в стакане апельсиновый сок. Какая она гадкая! Наговорила Бейли столько неприятных вещей. Конечно, Бейли начала первая, но у нее… лейкемия.
Бейли сидела, облокотившись на спинку кровати, и явно хотела продолжить перепалку.
Тибби изобразила вежливую, дружескую улыбку и протянула Бейли таблетки.
— Ты ведь солгала про свой возраст, устраиваясь на работу в «Валлман»? Они не берут подростков, которым меньше пятнадцати, — заявила Бейли.
Тибби кашлянула, стараясь удержать на лице улыбку.
— Да мне и есть пятнадцать.
Бейли была явно раздосадована.
— Но тебе не дашь пятнадцати.
Улыбка Тибби становилась все более натянутой. Она уже, наверное, превратилась в гримасу.
— Наверное, нет, — спокойно сказала она. Ей очень хотелось поскорее уйти.
Из глаз Бейли неожиданно брызнули слезы. Тибби, как обычно, отвернулась.
— Она сказала тебе, да, она сказала? — требовательно повторяла Бейли.
— О чем? — вопросом на вопрос ответила Тибби, обращаясь к одеялу и ненавидя себя за притворство. Как будто она не знала, что именно ей только что стало известно. Тибби терпеть не могла, когда люди так поступают.
— Что я больна! — Бейли пыталась сохранить жесткое выражение лица так же, как Тибби пыталась удержать дружескую улыбку.
— Нет, — пробормотала Тибби, презирая себя за нерешительность.
— Не думала, что ты можешь лгать! — выпалила Бейли.
Блуждающий взгляд Тибби остановился на покрывале Бейли. Там лежал кусочек ткани с воткнутой в него иглой. «Ты со мной», — прочла Тибби вышитые красной ниткой слова. К кому это обращение? К солнечному лучу? Все это показалось Тибби трогательным и мрачным.
— Я лучше пойду, — почти прошептала Тибби.
— Отлично. Убирайся отсюда, — сказала Бейли.
— Ладно. Еще увидимся, — машинально добавила Тибби и тихонько прошуршала к двери.
— Отличный наряд, — выкрикнула Бейли ей вслед.
— Спасибо. — Тибби едва расслышала себя.
Дорогая Кармен!
Мне бы очень хотелось, чтобы как-нибудь летом мы собрались здесь все вместе. Это лучшее место на свете. В первый же день я по миллиону ступенек спустилась к маленькой рыбацкой деревушке Аммоуди-на-Кальдере. «Кальдера» означает «вулкан». После гигантского извержения его наполнила и затопила почти весь остров вода. После того как я нарисовала эти симпатичные греческие лодчонки, я разделась и нырнула в чистую холодную воду.
Я кое-что набросала для тебя. Это колокольня неподалеку отсюда, в деревне Ойя. Мой милый дедушка, почти не говорящий по-английски, рассматривал мои рисунки довольно долго. Я заслужила одобрительный кивок. Остроумно, правда?
Мы с Эффи ездили на мопедах в Фиру, самую большую деревню на острове, и пили в уличном кафе на редкость крепкий кофе. Мы прямо-таки накачались кофеином. Я ушла в себя, зато Эффи флиртовала со всеми подряд, с официантами и даже с прохожими.
Здесь есть один мальчик. Зовут его Костас. Он проходит мимо нашего дома иногда по шесть раз за день. Он все время пытается поймать мой взгляд и завести разговор, но я не хочу с ним заигрывать. Бабушка ждет не дождется, когда мы влюбимся друг в друга. Неужели в этом есть хоть капля романтики?
Никаких значительных событий не произошло. Так что не было повода надеть Штаны. Они лежат и терпеливо ждут.
А я с нетерпением жду твоего письма. Почта здесь так медленно работает! Как бы мне хотелось иметь под рукой компьютер! Надеюсь, что ты и все остальные хорошо проводите время.
«Что я здесь делаю?» — Кармен с удивлением обвела взглядом комнату. Здесь не было ни одного знакомого лица или голоса. Это была тусовка подростков из Южной Каролины.
В углу Криста болтала со своими друзьями. Пол был увлечен разговором с девочкой, похожей на куколку, и успевал в то же время болтать со своими дружками. Кармен в одиночестве стояла около лестницы, понимая, насколько странно ее присутствие здесь.
Она чувствовала себя невидимкой и даже не была уверена, существует ли она вообще. Наверное, лишь появление подруг могло бы оживить ее.
Лидия с отцом ушли на концерт камерной музыки (к сведению, папа терпеть не мог классическую музыку) и думали, что Кармен хорошо повеселится в обществе Кристы и Пола. Не сможет же девчонка, целые дни просиживающая в комнате для гостей, устоять против «веселенькой вечеринки». Отец был так увлечен этой идеей, что она решила не возражать. Разве это так уж трудно?