Некоторые люди сбивают ноги в поисках предмета своей любви. Тибби же делала все, чтобы избежать этого парня. Зная, что Такер паркуется в конце стоянки, она всегда оставляла велосипед у самого входа. И это срабатывало. Но сейчас не повезло, да еще она оказалась в этом кафе, напротив «Для птенчиков»! Тибби проклинала себя за то, что не предусмотрела такой вариант.
У Такера всегда был несколько хмурый и растрепанный вид, казалось, что он только что встал с постели. Вероятно, он на всю ночь зависал в клубе «Девять тридцать», пока Тибби отдыхала после смены. Она искренне надеялась, что он примет Бейли за ее младшую сестру, а не за новую подругу.
— Почему у тебя такое лицо?
Тибби взглянула на Бейли:
— Что ты имеешь в виду?
— У тебя как будто даже щеки запали.
Тибби почувствовала, что краснеет.
— Неправда.
Кажется, она опять начинает лгать. Тибби всегда гордилась своей честностью — особенно с собой. Но Бейли победила, поэтому Тибби невольно сжалась, стараясь что-то скрыть. А ведь именно это ей так не нравилось в других!
А Бейли продолжала удивлять свою новую знакомую. Ее кошачьи глаза остановились на Такере.
— Неужели он тебе нравится?
«Не понимаю, о чем речь», — хотела соврать Тибби, но вовремя спохватилась.
— Да, ничего, — небрежно бросила она.
— Да-а? — Бейли выглядела удивленной. — И что же тебе в нем нравится?
— Что мне в нем нравится? — раздраженно повторила Тибби. — Да ты только взгляни на него!
Бейли нагло уставилась на Такера. Тибби растерялась. Ситуация ее в принципе не вдохновляла.
— Постарайся, чтобы он не заметил, как ты смотришь на него.
— Думаю, у него туповатый вид, — изрекла Бейли.
Тибби вытаращила глаза:
— Ты серьезно?
— Неужели он думает, что серьги до сих пор в моде? И посмотри на его волосы! Сколько геля он извел!
Тибби никогда не приходило в голову, что Такер заботится о своей внешности. Пожалуй, его волосы и правда как-то неестественно торчали. Но даже если это так, почему это заметила именно Бейли?
— Слушай, давай без обид, ладно? Тебе всего двенадцать. Ты еще не достигла половой зрелости. Поэтому, прости, конечно, ты для меня не авторитет, — съязвила Тибби.
— Да нет, какие обиды? — Бейли, по-видимому, была весьма довольна собой. — А у меня просьба. Если я найду действительно стоящего парня, ты скажешь мне свое мнение о нем, ладно?
— Заметано, — пообещала Тибби, уверенная в том, что не проведет с Бейли столько времени, сколько потребуют поиски стоящего парня.
— О-хо-хо! — Диана подняла голову от книги. — У Би такой заговорщический вид.
— Ничего особенного, — запротестовала Бриджит, хотя, конечно, так оно и было.
Олли сидела на кровати, по-турецки скрестив ноги. Большинство девочек уже надели пижамы.
— Ты хочешь совершить налет на тренерскую палатку? — поинтересовалась Олли.
Бриджит многозначительно подняла брови:
— Слушай, неплохая идея, но я думаю не об этом.
— А о чем? — полюбопытствовала Диана.
— Только два слова. Отель «Хасьенда».
Это был единственный бар в Мулеже, где по вечерам собирались тренеры.
— Не думаю, что нас туда пустят, — с сомнением проговорила Эмили.
— Почему? — спросила Бриджит. — Олли семнадцать, Саре Шелл уже восемнадцать. Половина из нас пойдет осенью в колледж. — Сама она не входила в число таких счастливчиков, но не считала нужным об этом сообщать. — Это же не лагерь строго режима, где надо гасить свет в девять вечера. Правда, пошли, а? В Мексике даже спиртное продают без возрастных ограничений.
На самом деле Бриджит не была уверена в том, что это правда.
— Завтра первый матч, — напомнила Рози.
— Ну и что? После вечеринки ты будешь играть только лучше, — беззаботно заявила Бриджит. — Говорят: «Выпив, вы гораздо увереннее водите машину» или: «Алкоголь улучшает ваше самочувствие». Разве это не одно и то же?
Она была в чудесном настроении.
— А как мы пойдем? — спросила рассудительная, но не робкая Диана.
Бриджит задумалась:
— Мы можем угнать фургон или взять велосипеды. На велосипедах доберемся за полчаса, если, конечно, вы поедете с нормальной скоростью.
Бриджит не собиралась сообщать, что у нее еще нет водительских прав.
— Давайте возьмем велосипеды, — согласилась Олли.
Бриджит ощутила, как в крови бродит безрассудство, — так было всегда, когда она делала что-то запретное.