Она увидела, как Костас подошел к бабушке. Привстав на цыпочки, Валия так крепко обняла юношу, что Лена испугалась, как бы она его не задушила. Костас выглядел вполне довольным. Он что-то прошептал Валии на ухо, и она улыбнулась. Они пустились в пляс.
На маленькой площади взрывались праздничные фейерверки, самодельные, не похожие на роскошные салюты в Диснейленде. Они казались очаровательно примитивными и искрились вдохновением создавших их мастеров.
Костас кружил бабушку. Смеясь, она старалась удержаться на ногах. На последней трагической ноте песни Костас согнул Валию чуть ли не пополам. Лена никогда не видела бабушку такой счастливой, как в этот вечер.
Она внимательно смотрела на девочек-подростков, стоявших на обочине. Костас явно пользовался у них успехом, однако предпочитал танцевать с их бабушками, которые вырастили его, которые дарили ему любовь, не пригодившуюся их детям и внукам. Горькая правда состояла в том, что молодежь уезжала с острова навсегда, чтобы начать новую жизнь где-то вдалеке.
Лена даже не пыталась вытереть слезы, текущие по подбородку, по шее. Она и сама не могла объяснить, почему плачет.
Вечеринка закончилась далеко за полночь, но и после этого Лена долго не ложилась спать. Она все сидела у окна и смотрела на луну. Ей хотелось, чтобы по освещенному луной морю пошла легкая рябь. Девочка думала о том, как засыпает счастливый остров и все его подвыпившие обитатели.
Немного свесившись из окна, она разглядела на третьем этаже внизу пару локтей, опирающихся на подоконник. Это дедушка сидел в своей комнате и так же, как она, глядел на луну.
Лена улыбнулась, и душа ее отозвалась на эту улыбку. На Санторини она поняла, что похожа не на своих родителей и сестру, а на дедушку — такая же гордая, молчаливая и застенчивая. Как хорошо, что дедушке хватило мужества дождаться любви именно той женщины, которая была способна полюбить и понять его.
И Лена поклялась двумя лунами, что ей хватит мужества не упустить свое счастье.
Бездельник, позорник, зануда, изверг, растратчица, забота, спасенье.[2]
На следующее утро Лена спала дольше обычного. В общем-то она и не спала, а провалялась в постели два часа после пробуждения, не понимая, что с ней происходит. Девочка была очень возбуждена и одновременно спокойна.
Уже заканчивалось утро, когда хлопнула дверь и в комнату ворвалась Эффи.
— Что с тобой? — бросила Эффи через плечо и, не спрашивая разрешения, начала рыться в вещах Лены.
— Я устала, — заявила Лена.
Эффи подозрительно взглянула на сестру.
Что произошло ночью? — спросила Лена, переводя разговор на другую тему.
Глаза Эффи вспыхнули.
— Это было невероятно, здорово! — Она не стеснялась своих чувств. — Андреас целуется лучше всех в мире! И уж точно лучше, чем любой американский парень!
— Что ты имеешь в виду? — угрюмо спросила Лена. — Не забывай, что тебе всего четырнадцать.
Внезапно Эффи прекратила рыться в шкафу и застыла как изваяние.
— Что? — спросила Лена. Эффи застывала всякий раз, когда была чем-то поражена.
— О господи! — выдохнула Эффи.
Лена страшно испугалась, когда услышала шуршание бумаги и увидела, что Эффи держит в руках портрет Костаса.
— О боже! — повторила Эффи и уставилась на Лену так, как будто увидела сестру впервые. — Просто не могу поверить!
— Что? — только и смогла произнести Лена.
— Не могу в это поверить!
— Что? — крикнула Лена, садясь на постель.
— Ты влюблена в Костаса? — Эффи произнесла это как обвинение.
— Нет, вовсе не влюблена. — Если бы Лена не догадывалась о том, что уже давно влюблена в Костаса, она бы поняла это сейчас, когда солгала сестре.
— Влюблена, я же вижу. И самое обидное, ты такая трусиха, что только и можешь, что молча трястись под одеялом.
Лена сильнее закуталась в одеяло. Как обычно, Эффи умудрилась впихнуть все свои рассуждения в одну фразу.
— Да, вот единственный верный вывод! — продолжала Эффи.
Лена не сдавалась. Все так же молча она скрестила руки на груди.
— Хорошо, не буду, — сказала Эффи. — Но знаю, что, как ни крути, это правда.
— Ты не права, — как-то по-детски возразила Лена.
Эффи села на кровать. Лицо ее стало серьезным.
— Лена, послушай меня, ладно? У нас не так много времени. Ты влюблена. Я никогда не видела, чтобы с тобой происходило что-нибудь подобное. Ты должна быть смелой! Ты должна пойти и рассказать Костасу о своих чувствах. Клянусь Богом, если ты этого не сделаешь, то будешь жалеть всю свою малодушную жизнь.