— Я пытаюсь сказать, что я… что я совершила огромную ошибку и что эта сумасшедшая драка между нашими дедушками произошла по моей вине. Я не должна была обвинять тебя в том, что ты шпионишь за мной, потому что ты этого не делал.
Это уже было что-то. О! Но она забыла главное.
— Я прошу прощения. — Лена расплакалась. — Мне так жаль, очень-очень жаль…
Он по-прежнему молчал.
— Я принимаю твои извинения, — сказал он наконец, слегка наклонив голову. Гордость он явно унаследовал от бабушки.
Лена вздохнула с облегчением. Слава Богу, официальная часть завершена. Она могла бы успокоиться на этом и отправиться домой, сохранив остатки самолюбия, которое не пострадало. Господи, как это заманчиво!
— Есть кое-что еще, — продолжала она, потрясенная тем, что слова сами вылетают изо рта.
— Что же? — спросил Костас.
Стал ли его голос нежнее? Или ей просто показалось?
Пытаясь подобрать слова, Лена взглянула на потолок.
— Не хочешь присесть? — снова пригласил Костас.
— Вряд ли я смогу усидеть на месте, — ответила она честно, крепко сжимая руки.
По его глазам было видно, что он понял.
— Хорошо, я знаю, что была не очень-то дружелюбна, когда впервые побывала здесь. — Лена начала ходить кругами. — Ты был приветлив, а я нет. И наверно, ты думал, что я не… что я не была… — Лена сделала очередной круг и вернулась прямо к нему.
Большие влажные круги расползались от подмышек ее блузы к талии. Пот с верхней губы стекал тонкой струйкой. Из-за необычайной жары и сильнейшего нервного напряжения лицо покрылось красными пятнами.
Лена почему-то считала, что парням нравится не ее внешность, а что-то другое, Костас зацепил ее своей сдержанностью. Она понимала, что он относится к ней как-то по-особенному, вне связи с тем, хорошо она выглядит или нет.
— Ты, может быть, думаешь, что не нравишься мне, но дело в том…
О господи! Она сейчас расплавится! Но можно ли так?
— Дело в том, что это, вероятно, не так, может быть… абсолютно наоборот.
Неужели она говорит по-английски? Где хоть какая-нибудь логика?
— Итак, я не хочу, чтобы у нас были такие отношения. Я не хочу вести себя так, будто ты мне не нравишься или не интересуешь меня, потому что на самом деле… на самом деле… Я не знаю, что испытываю на самом деле. И что должна испытывать.
Лена умоляюще посмотрела на юношу. Она попыталась, действительно попыталась. Больше она ничего не могла сделать.
Глаза Костаса стали такими же огромными, как у нее.
— О, Лена! — произнес он.
Костас взял ее влажные ладони в свои руки. Он, по-видимому, понял, что это был самый решительный поступок, на который она вообще была способна.
Юноша притянул ее к себе совсем близко. Вместе с ним Лена села на кирпичный выступ стены. Они были почти одного роста, и их колени соприкасались. Она чувствовала его слегка отдающий гарью, мальчишечий запах. Чувствовала, что может потерять сознание.
Лицо Костаса было прямо перед ней, красивое и неясное в мерцающем свете. Его губы были прямо перед ней. С внезапной смелостью она наклонилась вперед и прикоснулась легким поцелуем к его губам. Это был и поцелуй, и немой вопрос.
И Костас ответил ей. Он притянул ее к себе, крепко обхватив обеими руками, и его поцелуй был долгим и глубоким.
Перед тем как Лена отдалась нахлынувшим на нее чувствам, у нее мелькнула мысль: «Никогда не думала, что в раю так жарко».
Для тебя я совершенство.
Поскольку девочки провели вместе две ночи подряд, медсестры выгнали Тибби из комнаты Бейли в восемь, когда время посещений закончилось. Но она не готова была идти домой, поэтому позвонила маме и сказала, что хочет немного прогуляться. Мама отпустила ее, почувствовав, что дочь не очень-то весела.
Вдалеке горели огни «С семи до одиннадцати», и эти огни поманили Тибби. Войдя в кафе, она с радостью увидела Брайана, как всегда играющего в «Покорителя дракона».
Заметив, что Тибби наблюдает за ним, мальчик широко улыбнулся.
— Привет, Тибби, — сказал он застенчиво, не обращая внимания на ее пижамную куртку и вообще необычный вид.
Какой уровень? — спросила она.
Он попытался скрыть гордость:
— Двадцать пятый.
Здорово! — похвалила она.
Тибби болела за него, пока он пытался пройти через вулкан на двадцать шестом уровне, но был испепелен лавой.
— О-о-о! — воскликнул Брайан. — Тоже хорошо! Ты хотела, чтобы я победил?
Тибби кивнула. Потом, чуть подумав, сказала:
— Послушай, Брайан…