— У меня нет наследника.
— Закон не требует, чтобы вы передавали трон наследнику. Алдон вполне уверен, что вы можете передать его группе советников, как это бывало раньше.
— Большому Совету, — выдыхаю я.
Ольна кивает.
— Конечно, если это против вашего желания, мы больше никогда не заговорим об этом, Ваше Величество. Но если вы согласны, мы готовы взять на себя эту ответственность. По закону, решение — за вами, — ее лицо смягчается. — Видите ли, Ваше Величество, если вы решите остаться на троне, то скоро придется выйти замуж. Но, конечно, от вашего мужа будут ожидать, чтобы он жил в Серубеле, так как вы правите здесь. В роли посла вы можете выходить замуж за кого пожелаете.
Я понимаю, что она имеет в виду.
— Я все равно не нужна королю-Соколу, — тихо говорю я. — Он это ясно дал понять, когда разорвал нашу помолвку. И он не откажется от трона Теории ради трона Серубеля.
— Иногда мы не видим выхода из тупика. А иногда выход предоставляется сам по себе.
Она достает из кармана еще один свиток, на сей раз открытый.
— Это тоже пришло сегодня. Мы собирались обсудить послание на заседании, но вы казались рассеянной. Я подумала, что вам лучше прочитать его, когда вас никто не будет отвлекать.
Она уходит. Жесткая ткань ее платья шелестит на ветру.
Я разворачиваю пергамент и тут же роняю его.
Тарик женится на принцессе из Климы и через три недели меня сердечно приглашают на церемонию.
Только через мой гниющий раздутый труп.
43
ТАРИК
Когда Птолем объявляет о прибытии посла из Серубеля, уже поздний вечер, и Тарик устал от посетителей. Он почти готов отложить встречу до утра, когда после сна его разум снова станет ясным. Но у него уже назначена очередная встреча с королем Худжио, а потом нужно будет проводить Сетоса и Тюль в Хемут. К тому же откладывать встречу с послом, которая проделала долгий путь и, скорее всего, тоже устала, было бы невежливо.
Тарик жестом говорит Птолему впустить посетительницу.
Он решает поприветствовать её, а затем извиниться, конечно, по причине утомительного путешествия своей гостьи. То есть, после того как спросит о здоровье королевы и узнает о ней как можно больше, не выглядя при этом влюблённым мальчишкой.
Дверь открывается, и Тарик встает, чтобы приветствовать свою гостью.
Когда входит Сепора, он чувствует, как у него отвисает челюсть.
— Приветствую вас, Ваше Величество, — говорит она. Ее длинное серубельское платье тянется за ней. — Как поживаете?
Она столь же прекрасна, как он помнит, щеки розовые, светлые волосы заплетены в косу, а изгибы тела едва заметны под этим жалким одеянием, которое, очевидно, призвано скрывать любые женские прелести.
К несчастью для него, оно только пробуждает в нём желание увидеть её пышное тело, которое он так обожает.
— Я… думал, что я встречаюсь с послом, — говорит он.
Она кивает.
— Я — посол Теории, Ваше Величество. Могу я присесть?
Правда. Посол Теории? Он ожидает, что сейчас в дверь войдет кто-то ещё. Может кто-то из членов Большого Совета. Когда он замечает, что Сепора сморит на него, приподняв вверх бровь, он говорит:
— Конечно, но…
— Я хочу поздравить вас с предстоящей свадьбой, — прерывает она. — Я рада, что вы нашли подходящую королеву.
Ложь. И она прекрасно знает, что он это понял. Но он не будет надеяться. Пока не будет. Он должен докопаться до сути этой чепухи про посла.
— Спасибо, — говорит он, садясь напротив нее. — Чем обязан вашему визиту, королева Сепора?
Она улыбается.
— Кажется, я прибыла раньше, чем вы получили письмо. Видите ли, я больше не королева Серубеля. По закону, я назначила Большой Совет правящим органом в королевстве.
Гордость пирамид, она говорит правду. В Серубеле случился переворот? И где это проклятое письмо, которое должно было сообщением об этом?
— Я не знал, что такое возможно.
— Я тоже. Но история доказывает, что такое уже имело место. Конечно, я хотела и дальше приносить пользу, поэтому буду теперь послом в Теории. Мы с вами часто расходимся во мнениях, но, я уверена, там, где дело касается наших королевств, мы сможем прийти к какому-нибудь решению.
— Понятно, — говорит он, но на самом деле ничего не понимает. — Насколько частыми будут ваши визиты? — он не может сдержать это вопрос. В прошлом послы Серубеля приезжали нечасто, но тогда были другие обстоятельства. Сейчас, когда между королевствами воцарился настоящий мир, посол, скорее всего, будет приезжать три-четыре раза в год. Это значит, что до четырёх раз в году его, до конца жизни, будет истязать её присутствие. Он хмурится при этой мысли.