– И вот Вы здесь, – с иронией отметил Владимир, опускаясь в кресло.
– А что ты думал? Что я буду продолжать сидеть в поместье, пока ты тут творишь невесть что? Мне вот только одно интересно, Анна участвовала во всех твоих махинациях, или ты действовал втайне от неё тоже?
Владимир уже собирался ответить, когда лёгкий шелест атласных юбок у двери привлёк его внимание, и оба мужчины, обернувшись, увидели Анну.
– Иван Иванович, вы здесь, в Петербурге? Что-то случилось?
– А вот и Аннушка, – губы старшего барона тронула лёгкая усмешка. – Доброе утро, моя девочка, как спалось? Как отдыхается в Петербурге?
Чувствуя, что произошло что-то неординарное, Анна слегка побледнела, но её лицо по-прежнему являло картину гордости и достоинства.
– Иван Иванович, Вы чем-то рассержены?
– Ещё одна невинная овечка, – констатировал барон. – Впрочем, осталось выяснить, быть может, ты в самом деле всего лишь жертва. Мне всегда казалось, что мы с тобой прекрасно понимаем друг друга, и ты никогда не пойдёшь против меня. Что ж, разложим все по полочкам. Похоже, на прослушивание вместо тебя отправилась Полина, естественно, получив отказ. Осталось лишь установить, участвовала ли ты в этом сговоре.
Иван Иванович внимательно смотрел на воспитанницу, подмечая любое изменение в её лице, и делая свои выводы. Не ожидавшая подобного поворота событий, девушка не успела придать своему лицу выражение холодного, заученного безразличия. Усмехнувшись, старший Корф кивнул.
– Так я и думал. Ты ни о чём не знала. Как же хорошо, что хотя ты и прекрасная актриса, в жизни ты совершенно не умеешь играть. Впрочем, не всё ещё потеряно, моя девочка. Князь Оболенский готов дать тебе второй шанс, я уверен, что в отличие от Полины, ты легко пройдёшь прослушивание.
Иван Иванович развернулся на каблуках, считая разговор законченным, и собираясь уйти, Анна, бледнее полотна, бросила взгляд на младшего Корфа. До боли скрипнув зубами, Владимир обратился к отцу.
– И Вас совсем не интересует наше мнение? Вы уже всё для себя решили, построили наши жизни без нашего ведома? И Вас совершенно не волнует, что Ваши бредовые идеи сделают несчастными как минимум трёх человек?
– Не говори чепуху, – отмахнулся от сына старший барон. - Ты ещё молод и горяч, и не понимаешь, что творишь. Но когда-нибудь, ты поймёшь, что я был прав.
– Не льстите себе, – холодно процедил Владимир. - Я никогда не приму вашего решения и никогда не женюсь на Лизе.
– Значит, ради своего глупого упрямства, пойдёшь на скандал, разрушаешь не только свою репутацию, но и репутацию Лизы?
– А это уже будет на Вашей совести, – пожал плечами Владимир.
– Я только одного не могу понять, – тихо, словно она говорила сама с собой, промолвила Анна, но в гробовой тишине комнаты, её голос, прозвучал, словно гром. – Зачем Вы так со мной? Зачем Вы взяли меня к себе в дом, растили, как истинную дворянку, дали мне образование, манеры, чувство гордости, в конце концов, только чтобы потом сделать из меня актрису и чью-то содержанку?
- Что ты такое говоришь? - Иван Иванович обернулся к девушке. - Ты что, забыла…
- Что я на самом деле не дворянка, а незаконнорождённая дочь Вашей крепостной? - холодно проговорила Анна. - Как я могла бы?!
- Ты должна быть мне благодарна! - кипел старший Корф.
- За что? За то, что дали мне вкус образования, иллюзию равенства, но ни капли свободы принимать мои собственные решения? - девушка говорила, глядя прямо в глаза старшего барона, словно в омут бросалась, и боясь взглянуть на барона младшего. - За то, что отобрали у меня даже мечты? Поверьте, лучше бы я оставалась крепостной, мыла коровники или работала на кухне, тогда, я не понимала бы, как это несправедливо. Я была бы уверена, что так оно всё и должно быть.
- Вполне можно исправить эту ошибку, - начал было Иван Иванович, но Владимир перебил отца.
- Отец, прекратите! - он подошёл к Анне и взял её за руку. - Хватит угрожать. Я люблю Анну, Анна любит меня, и мы всё равно будем вместе, дадите Вы нам благословение или нет.
- Пойдешь против моей воли? Тайно обвенчаешься? Я лишу тебя наследства!
- А я расскажу всем в свете, как Вы записали Анну дворянкой. Скандала не избежать, Вас тоже перестанут принимать, коснётся все это и Долгоруких, ведь я прекрасно знаю, кого Вы покрываете, - холодно процедил Владимир, спокойно встречая взгляд отца. - Вам это нужно? Или, быть может, проще избежать всей этой ненужной суеты, и просто согласиться благословить нас, как любящий отец и благодетель?
- Ты меня шантажируешь? - оторопел отец.
- У меня был прекрасный учитель, - спокойно пожал плечами сын.
- И ты поддерживаешь его методы? - вновь обернулся старший барон к воспитаннице, не в силах поверить, что девушка противостояла ему.
- Я слишком долго молчала, Иван Иванович, - на глазах Анны сверкнули слезы. - Из благодарности к Вам, потому что знала, Владимир достоен лучшей партии…
- Ты - лучшая для меня, - перебил её младший Корф. - И единственная. Мне не нужны ни княжны, ни царевны, лишь бы ты была рядом!
- А знаете что, - переводя взгляд с сына на воспитанницу, Иван Иванович махнул рукой. - Живите, как знаете! Но, на мою поддержку можете не расчитывать!
И с этими словами, старший Корф покинул гостиную, громко хлопнув дверью. Когда он ушёл, Анна обернулась к Владимиру, со слезами на глазах глядя в его сияющие счастьем зрачки.
- Ты уверен?
- Как никогда в жизни! - твёрдо проговорил Корф, взяв лицо возлюбленной в свои ладони. - Я люблю тебя, и мы нынче же обвенчаемся! Говори, согласна ли ты стать моей женой?
- Да, - тихо, но решительно проговорила Анна. - Но как мы станем жить? Иван Иванович не простит нас…
- На мое жалование, как-нибудь перекрутимся! Главное, мы будем вместе! - безмятежно пожал плечами Корф, и нагнувшись, поцеловал свою теперь уже невесту в губы.
***
В тот же день, Владимир и Анна обвенчались. К вечеру, собравшихся в усадьбе Долгоруких и Репниных, встречали уже молодые барон и баронесса Корф. Правда, им пришлось съехать в небольшую квартирку, а через год, молодая чета приветствовала своего первенца, Ивана Владимировича, по настоянию Анны, названного в честь деда. Старший барон, весь год не желавший знать сына и невестку, всё же не удержался и заехал посмотреть на наследника рода, а увидев маленького сероглазого красавца, простил детей, махнув рукой:
- Ладно уж, зато наследники все будут красивые и удачные.
Скандала, которого так тщательно пытались избежать, не состоялось. Узнав о венчании Владимира и Анны, князь Михаил Репнин по началу бушевал и злился, но Лиза Долгорукая все время была рядом, сперва на правах сестры жениха, а потом и мужа Наташи, затем друга, а потом князь разглядел, какое сокровище осталось не у дел, и к рождению первенца Анны и Владимира, Лиза Долгорукая уже стала княгиней Репниной.
Конец.