Входит Саша и, мельком взглянув на меня, берет полотенце и уходит в душевую. Раньше мы были очень близки, но, естественно, это не могло продолжаться вечно. Дружба – это одна из форм зависимости, а зависимость – это слабость. Теперь мы с ним просто два человека, которые понимают, что переживает каждый, но слишком измучены собственной болью, чтобы помочь друг другу.
В дверях Саша расходится с Алексом. Он входит, садится рядом и обнимает меня одной рукой. Меня довели до того, что я не могу выносить человеческих прикосновений, но с ним все по-другому. Это ведь Алекс. Мой Алекс. Его прикосновение никогда не вызовет во мне страха, и я никогда не смогу причинить ему вред. Я опускаю голову на его плечо и чувствую, как мои волосы колышутся от его теплого дыхания.
— Смотреть на это становится все труднее, — бормочет Алекс.
Я тоже ненавижу смотреть, как через подобное проходит он сам, хотя для него это обычная реакция – любые конфликты он решает, размахивая кулаками.
Слегка запрокинув голову, я смотрю на него.
— Это вынужденная необходимость, — знаю, он со мной не согласен и не разделяет моей беззаветной преданности Николаю. Алекс – сын одного из боевиков «Братвы», и судьба его была предопределена с рождения. Здесь он с десяти лет и не знает другой жизни. Он не знает, что значит чувствовать себя слабым и беспомощным. Ему никогда не понять, за что я так благодарна Николаю. Да, здесь тяжело. Но если бы было легко, то лучшим становился бы каждый, а «Элита» – она только для избранных.
— Хотелось бы, чтобы было по-другому, — Алекс поглаживает кончиками пальцев мою щеку и смотрит на губы. Это неизменная частица тепла в моем мире, подчиненном холодному расчету. Единственные мгновения, когда разум мой пребывает в безмятежном покое. Алекс – мое убежище, моя безопасная гавань.
Обхватив руками за талию, он перетягивает меня к себе на колени и прижимает к своему сильному телу. Его ладони ложатся на мои щеки, и я прижимаюсь лбом к его лбу. Его выдох становится моим вдохом – мы дышим одним воздухом.
— Я люблю тебя, мелкая, — шепчет Алекс, и я закрываю глаза, пытаясь справиться с накатившими на меня эмоциями. Я тоже люблю его, но произнести это вслух означает признать реальность происходящего. Меня разрывает внутренняя борьба. Одна моя половина твердит, что любовь – это слабость. Другая велит цепляться за Алекса каждой частицей своей души. Непрошенная слеза катится по моей щеке, и Алекс ловит ее губами. — Не плачь.
Мне не хочется ни думать, ни говорить, поэтому я просто целую его и, закрыв глаза, нахожу утешение в сладкой ласке его губ. На мгновение весь мир замирает. Алекс – мой островок покоя в окружающем хаосе. Глоток свежего воздуха в облаке ядовитого дыма. Без него я не смогла бы здесь выжить. Выживают сильные, а моя сила – это он.
***
— Бой до первой крови, — объявляет Джеймс и жестом указывает на нас с Алексом. Я выхожу из строя на открытое пространство, именуемое рингом. Алекс становится напротив и ухмыляется. Я делаю шаг влево, Алекс поступает так же, сохраняя дистанцию между нами. В руке моей зажат нож, пальцы крепко сомкнуты на рукоятке. Я жду, что Алекс начнет первым. Так и происходит. Наблюдая за его боями и не один раз лично сражаясь с ним, я поняла, он искусный, но излишне импульсивный боец. Когда противник значительно превосходит тебя в весе, главное – это терпение. Одной силой ничего не добьешься. Алекс начинает нападение, а я пригибаюсь – никогда не смотрю в глаза противнику – и целюсь клинком в его бедро. Он блокирует этот удар и метит мне в руку. Я делаю кувырок, захожу ему за спину и наношу удар локтем в поясницу. Алекс издает хрюкающий смешок. Высокомерный ублюдок. Он получает от меня удар по ногам и тяжело падает на пол. В мгновение ока я запрыгиваю на него и приставляю нож к горлу. Он прикусывает нижнюю губу, пытаясь скрыть улыбку. Кровь. Они хотят крови. Я провожу лезвием по шее Алекса, слегка царапая кожу. Едва показывается тонкая полоска крови, я отталкиваю его от себя.
— Хорошо, — говорит мне Джеймс и поворачивается к Алексу. — Самоуверенный, невнимательный, несобранный. Разочаровываешь.
Алекс поднимается на ноги и, не говоря ни слова, возвращается в строй. Мне неловко, потому что, по правде говоря, в поединках со мной Алекс всегда сдерживается: позволяет пробивать свою защиту, атакует хаотично, бездумно. По большей части, он просто отдает мне победу. И когда я завершаю бой, то, со своей стороны, стараюсь причинить ему как можно меньше боли. Не знаю почему. Саша, как и Алекс, мне небезразличен, но наши с ним поединки похожи на кровавую баню. Он безжалостен ко мне, и я беспощадна к нему. После наших схваток я еще пару дней зализываю раны.