Я уже наполовину приканчиваю свою порцию еды, когда в дверях, наконец-то, появляются Алекс и Саша. У Саши серьезное выражение лица, что является обычным делом для него, а вот идущий за ним Алекс ухмыляется, демонстрируя отвратительно рассеченную губу. Вздохнув, я кладу перед собой руки, сцепляю пальцы и жду, когда они оба сядут. Саша располагается напротив меня, Алекс – рядом.
— Господи, мелкая! Ты как пылесос, — он с усмешкой кивает в сторону моего подноса.
В столовую входят Адам и Санни, и я тут же замечаю, что у последнего опухший левый глаз, кровоподтек на челюсти, и что он идет, слегка сгорбившись. Алекс вспыльчив, драчлив, непредсказуем и всегда бьет так, чтобы нанести максимальный урон.
— Ты подрался с Санни? Почему? — спрашиваю я.
Саша сосредоточенно разглядывает поверхность стола, а из глаз Алекса исчезает насмешливый огонек.
— Сам напросился, — коротко отвечает он, и я не могу не заметить нотки жестокости в его голосе.
— Алекс, у тебя будут неприятности.
Это будут не просто неприятности. Дисциплина здесь превыше всего. Жизнь подчинена жестким правилам, потому что когда собираешь под одной крышей подростков и обучаешь их смертоносным навыкам, по-другому нельзя. Все, что идет вразрез с правилами, пресекается и строго наказывается.
Рука Алекса опускается на мою ногу и сжимает ее выше колена.
— Со мной все будет в порядке, мелкая.
Сдвинув брови, я наблюдаю за его пальцами на моем бедре, а когда поднимаю глаза, встречаю какой-то странный взгляд Саши. Да что с ними сегодня?
Я встаю из-за стола и забираю свой поднос.
— Ты куда? — спрашивает Алекс.
— Я не голодна, — сбросив остатки еды с подноса, я, не дав ему продолжить, быстро покидаю столовую. Мне не нравится вся эта напряженность. Мне не нравится, как ведет себя Алекс. Мне не нравится, как смотрит на нас Саша.
Войдя в комнату, я в раздражении бросаюсь на кровать, ложусь на спину и смотрю на ржавый каркас верхнего яруса. Закрываю глаза и слушаю тишину, она действует умиротворяюще. Такая возможность выпадает очень редко.
Я вздрагиваю от прикосновения к моей щеке – похоже, уснула. На краю кровати сидит Алекс. Его пальцы легко скользят по моей шее. Он всматривается в мое лицо так внимательно, что даже морщинка залегла между бровями.
— Почему ты так смотришь на меня? — тихо спрашиваю я.
Губы его изгибаются в улыбке, и морщинка между бровями разглаживается.
— Ты злишься на меня, мелкая?
Я закатываю глаза.
— Не надо отвечать вопросом на вопрос.
Его улыбка становится еще шире.
— Значит, злишься, — прядь темных волос падает ему на лоб, а карие глаза заглядывают в мои. Их блеск… в нем весь Алекс.
— Почему ты подрался с Санни? — вздыхаю я.
Алекс снова хмурится и, отведя взгляд, накручивает себе на палец прядь моих волос. Молчание затягивается. Наконец, снова взглянув на меня, Алекс говорит: — Он смотрел на тебя.
— Хм, ну… это же Санни. Он придурок. И специально провоцирует меня.
Алекс тяжело вздыхает.
— Это все полная ерунда, — успокаиваю я его.
Он проводит рукой по лицу и снова отводит взгляд. Черт возьми, да что с ним такое?
— Мелкая, не заставляй меня произносить это вслух, — со стоном говорит Алекс.
Входит Саша и снова как-то странно на нас смотрит.
— Саша, о чем он говорит? — Он всегда честно отвечал на все мои вопросы. — Почему он подрался с Санни?
Похоже, даже Саша чувствует себя неловко.
— Уна, послушай. Ты ведь девушка, — он приподнимает брови, и я, сев на кровати, внимательно смотрю на него. — И… — Саша закашливается.
— Ты живешь, спишь… принимаешь душ вместе с парнями, — заканчивает за него Алекс. — Это проблема, потому что…
Саша закатывает глаза.
— Господи, Уна! Санни смотрит так, как будто хочет тебя!
— Пойми, мелкая, ты уже выглядишь совсем не по-детски, — смущенно бормочет Алекс.
О, Боже. Я чувствую, как поднимается жаркая волна, заливая краской шею и лицо до самых корней волос. Парни избегают моего взгляда, хотя Саша делает это не так явно, как Алекс. Все верно. За прошедший год, благодаря правильному питанию, мое тело стало соответствовать возрасту. Бедра округлились, появилась грудь, но все это далеко не выдающихся размеров. По крайней мере, не настолько, чтобы на них таращиться.
— Ты права. Санни придурок, — Алекс будто пытается сгладить неловкость.
Так стыдно, что я не в силах даже посмотреть на них.
Через несколько минут входят Санни и Адам. В комнате воцаряется тишина. Я физически ощущаю, как всеобщее напряжение давит на меня, словно бетонная плита. Почувствовав, что взгляды всех присутствующих сейчас устремлены на меня, я встаю и, дойдя до своего шкафчика, достаю из него перчатки. Я готова уйти куда угодно, лишь бы не оставаться здесь, и поэтому, несмотря на сильную усталость и боль в мышцах, отправляюсь в зал для тренировок. Колотя тяжелую грушу, я с каждым ударом ощущаю ее тяжесть, отдающуюся болью в костяшках пальцев и в каждой мышце. Я долблю ее до тех пор, пока руки не начинают неметь от боли.
— Осторожнее, убийца.
Я поворачиваюсь и вижу прислонившегося к стене Алекса. Он стоит, как обычно, с голым торсом, скрестив лодыжки и глубоко засунув руки в карманы спортивных штанов.
— Чего тебе? — я поворачиваюсь к нему спиной и наношу очередной удар по груше. Почувствовав его руку на своем плече, я замираю.