Неважно, что ты читаешь или смотришь, главный посыл один: перемены – это наша реальность. Одна из основных идей буддизма состоит в том, что все меняется. История полна изменений. Но сегодня, похоже, на нашу экономику – а следовательно, и общество – воздействует новый тип перемен, более радикальных и быстрых, чем когда-либо раньше. И самый явный признак этого можно определить так: ничто нельзя считать долгосрочным. Работа и жизнь меняются с невиданной прежде скоростью. Если вы растеряны, вас мучают сомнения или вы иногда расстраиваетесь из-за этого, то вы не одиноки. В фильме «Космические яйца», научно-фантастической пародии на «Звездные войны», было четыре скорости: скорость ниже скорости света, скорость света, абсурдная и смехотворная. Мы сейчас работаем на абсурдной скорости. Неудивительно, что многие из нас в растерянности.
Хорошо, но что нового в сегодняшних переменах, почему они так важны? Как они повлияют на нашу экономику и наше общество сегодня и в будущем? Каковы последствия для отдельного человека? Для нашей будущей работы и жизни? Нашего образования и карьеры? Как мы можем подготовиться и адаптироваться к ним? И самое главное: как разработать стратегию, чтобы ответить на вопрос «что дальше?»?
Кубок мира FIFA…
Я чувствовал: чтобы понять, что же так сильно влияет на наши меняющиеся жизни, надо обратиться к прошлому. Только за несколько месяцев 1990 года я обнаружил три связанных между собой события, каждое из которых символизировало отдельную сторону этих изменений.
В 1990 году мне было двадцать лет, и тем жарким летом у себя на родине, на юго-западе Германии, я был готов покорить весь мир. Это был год чемпионата мира по футболу, концерта The Wall группы Pink Floyd и появления интернета.
Финал Кубка мира: 8 июля 1990 года. Германия обыграла Аргентину в Риме: 1:0. Это было хорошо. Однако, по мнению спортивного канала ESPN, это «один из самых слабых чемпионатов за всю историю футбола». Известный спортивный журналист и писатель Брайан Глэнвилл описал его как «возможно, самый плохой, скучный и агрессивный чемпионат за всю историю проведения Кубка мира».
Почему? На этом Кубке мира было зафиксировано рекордно низкое количество голов в среднем за игру и выдано шестнадцать красных карточек, что тоже стало рекордом. Большинство команд придерживались защитной тактики и играли жестко. Почему они выбрали такую стратегию? От кого они хотели защитить свой статус? Что заставляет команды типа сборных Италии или Германии перестраховываться и играть более грубо, чем раньше?
Оглядываясь назад, я понимаю, что эти команды пытались защитить свои доли на рынке, потому что конкуренция усилилась. Похоже ли это на правду? Эту мысль можно конкретизировать так: на Кубке мира 1990 года африканские страны, такие как Камерун, впервые появились на мировой арене и впервые вышли в четвертьфинал. Тогда мы в последний раз видели команды Югославии и Чехословакии: игроки этих сборных позже вернулись в составе команд стран с другими названиями.
С тех пор турнир продолжал расширяться: с шестнадцати команд в 1978 году до тридцати двух в 1998 году, в нем принимали участие все больше команд из Азии, Африки и Северной Америки. Только представьте: в 2010 году пройти квалификационный отбор для участия в Кубке мира FIFA пытались 204 команды[3]. Результаты также были поразительными. В 2001 году Сенегал и США вышли в четвертьфинал, а Южная Корея в том же году заняла четвертое место. Так что ни игра, ни правила не изменились, но изменения коснулись всех, кто хотел участвовать, и новых стран, которые были теперь гораздо лучше подготовлены и завоевывали части рынка. Это не нравилось странам, которые всегда были успешными, и могло заставить их играть более агрессивно.
Факт остается фактом: сейчас на глобальном уровне гораздо больше конкуренции. И, конечно, именно поэтому я и рассказываю вам эту историю, – не только на Кубке мира.
…The Wall…
Всего через тринадцать дней после финала чемпионата мира по футболу, 21 июля 1990 года, я видел, как Роджер Уотерс из Pink Floyd играл перед 350 тысячами человек на Потсдамской площади в Берлине, на знаменитом концерте, который назывался The Wall («Стена»). Теплым субботним вечером я был переполнен эмоциями. Впервые после сорока лет разобщения люди из восточной и западной частей города собрались вместе на бывшей ничьей земле, чтобы отпраздновать падение Берлинской стены. Этот волшебный момент стал мощнейшим долгоиграющим импульсом в сфере политики, географии и идеологии.