– Черт возьми, Алекса, это не оправдание!
– Я боялась, что в порыве гнева ты заберешь у меня Дэйви!
Боль в ее голосе полоснула Адама по сердцу. Неужели он был настолько суров к жене?
– Бог мой, Алекса, скрывать от мужчины родного сына… Его плоть и кровь!
Эта фраза повисла между ними, словно густой туман.
Адам потянулся к Дэйви, и Алекса с радостью передала малыша мужу, наблюдая за игрой эмоций на его лице. Теперь она понимала: нельзя было умышленно разлучать отца и сына, но в то время это казалось правильным решением. Пока Адам качал сына на руках, Алекса повела тихий рассказ о том, что и как делала для защиты Дэйви, когда узнала о своей беременности. Она также думала, будто спасает жизнь Адаму.
– Я собиралась рассказать тебе, что ношу твоего ребенка, но как раз в ту ночь британские солдаты явились на плантацию Фоксворт и лишили меня такой возможности. Выбежав из дверей кабинета, я угодила в руки Чарльза Уитлоу, который пришел предупредить меня об опасности, когда услышал о предстоящем аресте. Он узнал, что я Лиса, и у него разыгралось воображение, он решил, что хочет забрать меня себе. Чарльз отвез меня в Саванну и настоял на том, чтобы я вернулась с ним в Англию.
– Ты поехала с ним из‑за ребенка, – проговорил Адам, наконец начиная понимать, что к чему.
– Сама я бы с радостью умерла рядом с тобой, но не могла обречь на ту же смерть твоего ребенка. Он заслуживал жизни. Чтобы заставить меня пойти на уступки, Чарльз придумал хитрый план, благодаря которому ты должен был оказаться на свободе. Я… я согласилась стать его любовницей, даже выйти за него замуж, чтобы спасти тебе жизнь.
– Только Чарльз не собирался оставлять меня в живых, – с горечью сказал Адам. Он сел на край кровати и бережно положил ребенка между ними. – А любовницу себе раздобыл.
– Нет! – воскликнула Алекса. – Я не стала любовницей Чарльза! Ему не хотелось брать женщину, в которой уже растет ребенок другого мужчины. Он согласился ждать, пока малыш не появится на свет. А потом война закончилась и он потерял надо мной власть. Я могла больше ничего не бояться.
– Мне сказали, он уехал в Индию.
Алекса громко расхохоталась.
– Трус! Когда он заявил мне, что ты умер, я пообещала: однажды, после рождения ребенка, я вернусь и убью его, и, похоже, он мне поверил. Как-то раз он уже скрещивал шпаги с Лисой, и, думаю, этого оказалось достаточно.
– Ты бы в самом деле его убила?
– И глазом не моргнула бы, – заверила Алекса Адама леденящим душу тоном, напомнившим о Лисе, которая часто убивала во имя свободы. – Он сказал мне, что тебя нет в живых и что он заплатил, чтобы тебя убили, и моя ненависть к нему не знала границ. Знаешь, любимый, не будь у меня под сердцем Дэйви, я бы, наверное, и себя лишила бы жизни, так велико было мое горе.
– Хвала небу за Дэйви, – с благодарностью прошептал Адам. – И за Мака. Если бы не он, меня бы здесь не было.
– Аминь, – торжественно заключила Алекса.
– Вам удалось помириться, не искалечив друг друга?
Мэдди стояла на пороге, спокойно разглядывая растерзанную дверь, все еще болтавшуюся на петлях. Кроме нее, казалось, ничего не пострадало.
– Мэдди, как вы справлялись с этой хулиганкой? – полушутя-полусерьезно спросил Адам.
– Теперь вы знаете, чего ждать от мастера Дэйви, – усмехнулась Мэдди. – И, кстати, о нашем юном джентльмене – ему пора спать.
Адам нехотя передал малыша экономке, но не раньше чем остановил на ней строгий взгляд и сказал:
– Вам повезло, Мэдди. Если бы я так не радовался новости, что стал отцом, вряд ли простил бы вам пособничество Алексе в ее дурацком плане разлучить меня с сыном. Но впредь, если вы с Алексой или еще с кем-нибудь сговоритесь против меня, я не буду столь снисходительным.
Получив заслуженный выговор, Мэдди только и могла, что кивнуть, соглашаясь:
– Да, милорд.
Потом она вынесла малютку из комнаты и тихонько прикрыла за собой разбитую дверь.
– Тебя это тоже касается, любимая, – строго предупредил Адам, накрутив на руку прядь ее шикарных волос и легонько потянув, чтобы ей пришлось прислониться к нему спиной. – Никогда больше не пытайся от меня что-то скрывать.
– А как же Фэнни? – едко возразила Алекса. – Я еще не простила тебя за то, что ты спал с этой потаскухой.
– Я не спал с Фэнни с тех пор, как переехал в особняк Эшли, – нехотя признался Адам. – Я просто желал, чтобы ты меня приревновала, ведь думал, что ты завела любовника. Как я мог спать с Фэнни после наших с тобой ночей?