Говорил же кто-то, что мир, подобный этому безымянному месту, с морем вместо неба, не может существовать. Тот, кто говорил это, – ошибался. Положите в основу бесконечность – остальное просто.
Принц-Который-был-Тысячей уникален. Он телепортатор, а телепортаторы встречаются на Средних Мирах еще реже, чем мастера темпоральной фуги. Возможно, он всего один такой. Он способен мгновенно перенести себя в любое место, какое только может отчетливо себе представить.
А у него очень пылкое воображение. Допустим, любое место, которое вы способны вообразить, существует где-то в бесконечности; если же и Принц может подумать о нем, то он в состоянии оказаться там. Некоторые теоретики утверждают, что его видение места и желание оказаться в нем на самом деле есть акт творения. Никто не знал об этом месте прежде, и если Принц может отыскать его, тогда, возможно, в действительности он сделал так, что оно возникло. Впрочем, положите в основу бесконечность – остальное просто.
Принц не имеет ни малейшего представления о том, где находится безымянный мир, во всяком случае, по отношению к остальной Вселенной. Его это и не заботит. Он может приходить и уходить, когда пожелает, взяв с собой любого, кого бы ни пожелал. Однако он всегда приходит один, потому что хочет увидеть ее. Свою жену Нефиту.
Он стоит у моря под морем и зовет ее и ждет, когда коснется плеча легкий бриз, шепчущий в ответ его имя.
Тогда Принц склоняет голову и чувствует, что на берегу он не один.
– Как обходится с тобой этот мир, любимая? – вопрошает он. И в плеск прибоя вплетается сдавленное рыдание.
– Хорошо, – приходит ответ. – А с тобой, мой повелитель?
– Лучше быть искренним, чем вежливым, и сказать «плохо».
– Оно все еще плачет в ночи?
– Да.
– Я думала о тебе, когда поднималась к морю, которое ты сделал небом. Я создала птиц, чтобы не было мне в воздухе так одиноко, но их крики грубы или печальны. Что я могу сказать тебе, чтобы быть скорее вежливой, чем искренней? Что не измучена этой жизнью, которая что угодно, только не жизнь? Что не мечтаю опять быть женщиной, а не дыханием, цветом, движением? Что не жажду опять коснуться тебя и ощутить твое прикосновение? Ты заранее знаешь все, что я могу сказать. Я бы не жаловалась, но я боюсь, мой повелитель, я боюсь того безумия, что иногда находит на меня: никогда не спать, никогда не есть, никогда не почувствовать под рукой тверди... Как долго это тянется?..
– Столетия.
– Прости меня... Я знаю, все жены во все века будут, просить о жалости у любимых, но у кого еще я могу просить ее?
– Ты сказала истину, моя Нефита. Воплотить тебя, рассеять тьму моего одиночества... Я пытался...
– Когда ты убьешь Вещь-что-плачет, ты покараешь Осириса и Анубиса?
– Конечно.
– Пожалуйста, не уничтожай их сразу, если они могут чем-то помочь мне. Даруй им снисхождение, если с их помощью я вернусь к тебе...
– Возможно.
– ...Ведь я так одинока, так хотела бы уйти отсюда...
– Ты просила планету, окруженную водой, чтобы жить. Ты просила целый мир, чтобы не страдать от одиночества.
– Я помню. Я знаю...
– Если бы Осирис не был так одержим местью, все могло быть иначе. Но теперь я должен уничтожить его, как только смогу убить Безымянное.
– Да, я знаю, я согласна. Но что Анубис?..
– Время от времени он пытается убить меня, но это не имеет значения. Быть может, я даже прощу его. Но не моего птицеголового ангела. Его – никогда!
Принц-Который-был-Властелином (когда-то) садится на камень и смотрит на волны, а затем вверх – на дно моря. Огни лениво колышутся над ним, вершины гор пронзают остриями глубины небесного океана. Свет тускл и бледен, кажется, что он исходит отовсюду. Принц бросает плоский камешек, и он улетает вдаль, прыгая по волнам.
– Расскажи мне еще раз о днях битвы, что гремела тысячелетие назад, – слышит он шепот, – о днях, когда пал тот, кто был твоим сыном и твоим отцом, – самым могучим воином из всех, поднимавшихся на битву за шесть человеческих рас.
Принц молчит, глядя на волны.
– К чему? – спрашивает он наконец.
– Потому что каждый раз, когда ты рассказываешь об этом, ты вновь пытаешься...
– ...чтобы потом проклинать новую неудачу, – заканчивает Принц.
– Расскажи мне, – робко настаивает она. Принц вздыхает, и небеса над ним ревут, и мечутся в них прозрачные рыбы. Он протягивает руку, и камешек возвращается в нее из моря. Ветер летает над морем, лаская его. Принц начинает говорить.
АНГЕЛ ДОМА ОГНЯ
Вверх смотрит Анубис и видит смерть.
Смерть – это черная тень лошади, хотя, казалось бы, нечему отбрасывать тень.
Анубис смотрит, сжав посох в руках.
– Приветствую, Анубис, Ангел Дома Мертвых, – приходит голос, глубокий и мощный, отдающийся эхом от стен огромного зала.
– Приветствую, – мягок ответ Анубиса. – Приветствую, Хозяин Дома Огня, Дома, которого нет больше.
– А Дом Мертвых изменился...
– Прошло немало времени, – говорит Анубис.
– В самом деле.
– Могу я узнать, как твое здоровье?
– Не имею оснований жаловаться на него, впрочем, как и всегда.
– Могу я узнать, что привело тебя сюда?
– Можешь.
Молчание.
– Я думал, ты мертв, – говорит Анубис.
– Знаю.
– Как бы то ни было, я рад, что ты уцелел после той битвы...
– Я тоже, представь себе. Возвращение оттуда, где я оказался после того дурацкого удара Молотом, заняло у меня немало столетий. Я отступил за пределы пространства мгновением раньше, чем Осирис нанес удар, разбивающий солнца. Это завело меня несколько дальше, чем я собирался...
– И что ты делал все это время?
– Возвращался.
– Ты, Тифон, единственный из всех богов сумел пережить удар Молота...
– Что ты хочешь этим сказать?
– Что Сет-Разрушитель, твой отец, умер в той битве.
– Айиии!!!
Анубис затыкает уши и зажмуривается. Посох падает на пол. Но этот душераздирающий крик, звенящий в зале, крик одновременно человека и зверя, больно слышать даже так.
Когда наступает молчание, Анубис открывает глаза и опускает руки. Тень сейчас меньше и ближе.
– А Безымянное мертво?
– Не знаю.
– А что твой хозяин – Тот? – тень приближается.
– Повелитель Жизни и Смерти отрекся и удалился за пределы Средних Миров.
– В это трудно поверить.
Анубис пожимает плечами.
– Это жизнь. И смерть.
– И что его заставило отречься?
– Не знаю.
– Где отыскать его?
– Не знаю.
– Немногое же ты знаешь, Ангел. Теперь скажи мне, кто правит в отсутствие моего брата и твоего хозяина?
– Что ты имеешь в виду?
– Слушай, пес, ты прожил достаточно долго, чтобы понимать простые вопросы. Кто управляет волнами Энергий?
– Дом Жизни и Дом Мертвых, разумеется.
– Действительно, разумеется! И кто в Доме Жизни?
– Осирис.
– Та-а-ак...
Тень становится на дыбы и растет.
– Запомни, пес, – говорит Тифон, черная тень на троне, – я подозреваю заговор – но никогда не убиваю лишь по подозрению. Чувствую, правда, что здесь что-то не так. Мертвый отец не отмщен. Если ты не лжешь, отрекся брат... Ты должен отвечать мне быстро и без раздумий. Можешь сказать даже больше, чем собирался. Слушай еще: я знаю, что никого на свете ты не боишься так, как меня, ты всегда боялся тени лошади – и не зря. Если эта тень упадет на тебя, Ангел, ты перестанешь существовать. Полностью. И это случится, если ты замешан хоть в чем-то. Я ясно говорю?
– Да, могучий Тифон. Ты единственный из богов, кого я почитаю...
В тот же миг Анубис прыгает с воем, и в правой руке у него сверкает уздечка.
Тень копыта ударяет рядом с ним, падает на серебро уздечки, и та исчезает, а Анубис в ужасе простирается на полу.
– Ты дурак, Ангел! Зачем ты пытался связать меня?