– Пожалуй, ты была права, – отвечает другой.
– А где эта пустая иголка? Я хочу еще разок пошлифовать ее, прежде чем...
– Чушь! Она совершенна.
– Значит, она готова? – спрашивает Принц.
– О, она готова уже века. Держи!
Сероватый холм извлекает полосу холодного голубого света из обтянутого чернотой футляра и передает ее Принцу. Принц берет ее в руки, разглядывает, кивает и убирает обратно.
– Прекрасно.
– ...А плата?
– Она у меня здесь. – Принц достает из своего плаща сумку и помещает ее перед собой в воздухе, где та – естественно – и остается висеть. – Кто из вас будет первым?
– Он.
– Она.
– Оно.
– Ну, раз вы не можете решить, я выберу сам.
Принц открывает сумку с хирургическими инструментами и операционной лампой, а три создания начинает бить дрожь.
– Что происходит? – спрашивает Гор, который только вошел и стоит рядом.
– Я собираюсь оперировать этих ребят, и мне понадобится в помощь вся ваша сила – твоя и Генерала.
– Оперировать? Для чего? – спрашивает Генерал.
– У них нет глаз, – отвечает Принц, – а они опять хотят видеть. Я принес с собой три пары и собираюсь их вставить.
– Это потребует адаптации всей нервной системы.
– Она уже сделана.
– Кем?
– Мной, когда я дал им глаза в прошлый раз.
– Что же с ними случилось?
– О, они редко остаются надолго. Через какое-то время тела Норнов отторгают их. Правда, обычно соседи успевают ослепить их раньше.
– Почему?
– Думаю, просто потому, что они ходят повсюду и хвастаются, что только они одни могут видеть. Соседям это не нравится и приводит к уравниванию возможностей.
– Ужасно! – вздыхает Генерал, потерявший счет тому, сколько раз его самого ослепляли. – Я должен остаться и помочь им.
– Они не примут твою помощь, – улыбается Принц. – Не так ли?
– Конечно, – говорит один из них.
– Мы не желаем использовать наемника против собственного народа, – добавляет другая.
– Это нарушило бы права личности, – говорит третье.
– Какие права?
– Право ослепить нас, разумеется. Что ты за варвар?
– Нет-нет, я не настаиваю...
– Спасибо.
– Благодарю.
– Очень признательно.
– Что нужно от нас? – спрашивает Гор.
– Вы вдвоем должны схватить моего пациента и держать его, пока я буду оперировать.
– Зачем?
– Они не могут потерять сознания, а анестезия на них не действует.
– Ты хочешь сказать, что будешь оперировать их просто так? Довольно оригинальный способ, не правда ли?
– Да. Вот поэтому вы мне и нужны: пациент должен быть лишен возможности двигаться, а они очень сильны.
– Но зачем тебе вообще это делать?
– Потому что они так хотят. Это – условленная плата за их труды.
– Зачем? Чтобы быть зрячими несколько недель? А потом – на что тут вообще смотреть? Пыль, темнота и несколько хилых огоньков...
– Норны хотят посмотреть друг на друга и на свои инструменты. Они величайшие искусники во Вселенной.
– Да, я хочу опять взглянуть на пустую иголку – если ДУЛЬП не потеряла ее.
– А я – на свой любимый гульт.
– А я – на когтистый фитиль.
– То, чего они желают, стоит ужасной боли, но зато им будет что вспомнить на много веков вперед.
– Да, воспоминания стоят того, – говорит одно из созданий, – только не я первый!
– И не я!
– И не я!
Принц раскладывает в воздухе свои инструменты и указывает пальцем.
– Вот этот, – говорит он, и начинается крик. Генерал отключает на несколько часов свой слух и большую часть человечности. Гору вспоминаются забавы его отца, а также славный город Лигламенти, что на Д'донори. Рука Принца тверда.
...Дело сделано, на созданиях – бинты, которые им пока нельзя снимать. Все трое стонут и причитают. Принц вытирает руки.
– Спасибо тебе, Принц-Который-был-Хирургом, – плачет одно из созданий.
– ...за то, что ты сделал для меня.
– ...и для меня.
– Не за что, мои прекрасные Норны. Спасибо вам за отличный жезл.
– О, это пустяки.
– ...Дай нам знать, когда тебе понадобится еще один.
– ...И цена будет той же.
– Итак, я ухожу.
– До свиданья.
– Прощай.
– Привет.
– Хорошего вам зрения, друзья мои.
И Принц обнимает Гора и Генерала, направляясь в Марачек, до которого, впрочем, лишь один шаг.
Позади них раздаются новые причитания, а затем быстро и неистово творятся самые нормальные и обычные для Норнов вещи.
Но прежде чем они возвращаются в Цитадель, Гор незаметно вынимает голубой жезл из ножен на поясе Принца. Ибо он знает, что это такое.
Это – точное подобие оружия, которым солнцеглазый Сет бился с Безымянным тысячу лет назад.
ИСКУШЕНИЕ СВЯТОГО МАДРАКА
У Мадрака единственный шанс пережить нападение: он бросает свой посох и ныряет вперед и вниз. Это мудрое решение.
Он счастливо избегает пса, когда тот прыгает и перекусывает посох.
Рука Мадрака задевает странную перчатку, которой забавлялась тварь.
Внезапно он успокаивается, он уверен теперь в своей непобедимости. Эта уверенность – нечто такое, чего не мог дать ему даже наркотик.
Он быстро натягивает перчатку на правую руку. Пес разворачивается к нему, а Тифон встает на дыбы. Черная тень падает между Мадраком и псом. Щекоча и шевелясь, перчатка достигает локтя Мадрака, расползается по спине и груди.
Пес бросается вперед и воет, натолкнувшись на тень черной лошади. Одна из его голов безжизненно падает, но другие продолжают рычать.
– Отправляйся же, Мадрак, – говорит Тифон. – Я займусь этой тварью, а затем последую за тобой.
Перчатка растет, скользит по левой руке, покрывает голову, грудь и достигает пояса.
Мадрак, и прежде могучий, вдруг тянется вперед и под его правой рукой камень рассыпается в пыль.
– Я не боюсь его, Тифон. Я сам его уничтожу.
– Именем моего брата приказываю тебе – уходи!
Склонив голову, Мадрак отступает во тьму. Позади него шум яростной схватки. Он идет логовом минотавра, пробирается вверх по бесчисленным и бесконечным коридорам.
Бледные твари с полупрозрачной кожей и сверкающими зелеными глазами встают на пути Мадрака, но его руки легко убивают их.
Он идет дальше, и новые порождения лабиринта выходят из его сумрачных глубин, но на этот раз он не убивает, а говорит им:
– Неплохо бы вам задуматься над тем, что вы имеете нечто, которое может противостоять распаду ваших тел – условимся именовать этот гипотетический элемент душой – для удобства аргументации. Предположим, что...
Но они нападают на него, и он вынужден убить их.
– Жаль, – вздыхает он и повторяет литанию Возможно Подлинной Смерти.
Поднявшись наверх, он наконец приходит в назначенное место. И стоит там. У Врат Преисподней. На Валдике...
– Ад был ужасен, – говорит он. – А ведь я почти непобедим. Странно, эта старая вещь – перчатка Сета?.. Почему же она лишь наполовину покрывает меня... Или я – в большей мере человек, чем был Сет? – Он переводит взгляд на свой живот и усмехается. – А, может быть, и нет. Но какая мощь в этой штуке... Могущество! Привести к повиновению развращенных и попытаться обратить их – может, для того она и оказалась на моей руке. Божественен ли Тот? Не знаю. Но желал бы знать. Если Тот божественен, на меня падет грех... Он приказал, а я не исполню... Если, конечно, именно это не было его тайным желанием... – Смотрит на свои руки, обтянутые перчаткой. – Моя сила сейчас безмерна. Как я использую ее? С этой штуковиной можно обратить весь Валдик, было бы только время. Но он приказал мне иное... – Улыбается. Перчатка не закрывает его лица. – Что, если он все-таки божественен? Сыновья, порождающие собственных отцов, вполне могут быть благими. Мне вспоминается миф об Эдеме. Эта перчатка подобна Змею и еще... ну чем не Запретный Плод?.. – и пожимает плечами. – Но сколько добра можно сделать... Нет! Это ловушка! Но я мог бы вбить Слово в их головы... И я сделаю это! Правда, «зев Ада широк», как говорит Фрамин, но чего только Фрамин не говорит...