Элламэй откинула голову и расхохоталась. Мона прижала ладони к лицу, розовая, как рассвет. Ро кашлянул и провел пальцем за воротником.
— Нет, это… — лепетала она. — Я не про…
Элламэй завывала, хлопая по здоровому колену. Валиен скрывал улыбку за кулаком. Арлен смотрел на сестру, раскрыв рот.
— Реки к морям, — с пылающим лицом она пригладила юбку и посмотрела мимо меня на Ро на другом краю дивана. — Ро… заткнись уже, Мэй. Ро, ты женишься на мне?
— Ты его еще не спросила? — охнула Элламэй, держась за бок.
— Мы говорили об этом, — рявкнула Мона.
— Много говорили, — согласился Ро. — Часами.
— Да.
— Я думал, мы решили, что я не могу быть королем.
Элламэй оборвала смех. Моя ложка звякнула о миску во внезапной тишине.
О, это было так неловко.
Ро вдохнул.
— Я не знаю, как, Мона. И не знаю, хочу ли. Не думаю, что ты заслужила такого короля.
Мои щеки пылали, нам стоило как-то уйти из комнаты. Но Мона не вспылила, а кивнула.
— Мне не нужен король, — сказала она. — Я не хочу короля. Но… посол мне пригодился бы. Тот, кого любит народ, кому народ доверяет. Тот, кто добрее меня. Тот, кто ставит союз выше… личного.
Я подавила улыбку, поняв, чем Ро закрепил решение Моны. Вчера, когда выбрал свою страну вместо нее. Она увидела это, как он поставил ее на второе место. И только для нее из всех, кого я знала, это доказывало характер. Остальные посчитали бы это низким, но для нее это было высшей формой честности.
— И… мы можем это сделать? — потрясенно спросил Ро.
— Я проверила тексты законов, — сказала Мона. — Я не видела, чтобы где-то говорилось, что избранник правителя должен быть коронован. Брак и коронация — разные вещи. Обратных утверждений нет. Если есть, я их перепишу. Будешь моим послом?
Мы посмотрели на Ро, словно наблюдали игру в мяч. Он развел руками.
— Я буду всем, чем хочешь, моя королева. Но не нужно жениться только для этого.
Улыбка Элламэй могла зажечь мокрый фитиль. Арлен схватил чашку и опрокинул содержимое в рот, хотя я была уверена, что она пустая. Я подхватила юбки и встала.
— Я тут постою, — бодро сказала я, отходя к огню, жар пламени добавился к теплу в моей груди.
Мона поправила чашку и блюдце на столе. Элламэй схватила костыль и ткнула ее в бедро.
— Давай, — сказала она.
Мона резко вдохнула и посмотрела на Ро, который не знал, что делать с руками.
— И я тебя люблю, конечно, — сказала Мона.
Улыбка Ро была ярче, чем у Элламэй.
— Это все меняет. Да, я буду рад жениться на тебе.
— Наконец-то, — сказала Элламэй. — Целуйтесь уже.
— Я не буду тебя этим радовать, — сказала красная Мона. Но ее пальцы переплелись с его на подушке между ними.
Элламэй потянулась и зевнула.
— Хорошо, думаю, мне пора спать. Уходите.
Арлена уговаривать не требовалось.
— Пылающий Свет, — пробормотал он, качая головой, спеша к двери.
Мона и Ро встали, Ро не скрывал улыбки. Мона не переставала краснеть. Но она кивнула мне, ради меня стараясь изображать серьезный вид.
— Джемма… прошу, говори нам, что тебе нужно. Когда бы ни потребовалось. Мы готовы помочь, хорошо?
— И мы тоже, — сказала Элламэй.
Улыбка пришла легко, хоть и была маленькой.
— Спасибо.
Я пошла за Моной и Ро в коридор, задержалась, чтобы они не решили, что нужно меня проводить. Но не стоило переживать, они ушли, прижимаясь друг к другу. Я с улыбкой ушла в свою комнату. Огонь горел. Кровать ждала меня. Смежная дверь была заперта.
Ночь проще не стала, но призраков теперь было меньше.
Глава 20
Тюрьма была не менее тесной и холодной, но в этот раз меня пустили без королевской печати. Шаула была в камере посреди коридора, близко к камину в центре. Она сидела на краю кровати, напряженная и резкая, как всегда, укутанная в толстый плащ. Она холодно посмотрела на меня, когда я остановилась у прутьев.
— Соизволила увидеть меня до того, как они меня повесили, — сухо сказала она.
Я сглотнула, все еще плохо воспринимая ее неодобрение.
— Суд скоро начнется. Это наш последний шанс поговорить.
— Что ты можешь мне сказать?
— Вы видели короля? — спросила я. — Видели, что наделали?
— Я видела его тело, — ответила она. — Но это твои действия привели его сюда. И все обвинения, что ты заготовила для меня, ты разделяешь в равной мере.
— Я бы согласилась, если бы мы говорили только о смерти короля, — сказала я. — И я обвинила бы вас в этом, Шаула, если бы это было не во время нападения, а от болезни или передозировки. Как давно вы добавляли в его настой тот же яд, что и остальным?