— Яд, — это было утверждение, а не вопрос.
— Верно. Изар, три служителя и ваш предшественник Мирак. Вы дали им циановую кислоту, полученную из ваших маленьких созданий света.
Ее лицо не изменилось, не дрогнуло.
— Рана тебе все-таки рассказала.
— Нет, — сказала я. — Я догадалась. Вы это только что подтвердили.
Кожа вокруг ее губ глаз чуть напряглась, свет лампы выделил это.
— Нужно было дать его тебе, — сказала она. — И покончить с этим.
— Но вы не дали, — сказала я. — Потому что видели во мне прок. Я могла быть его губами. Я могла помогать, когда ему было слишком плохо, я могла подавлять подозрения, что Прелат действует сама по себе.
— Тебе просто считать меня злодейкой, да? — спросила она с блеском в глазах. — Злая Прелат использовала Пророчество ради своей выгоды. Ты забываешь, что Пророчество — моя стихия, и работа короля — Пророчество. Наши с ним роли совпадают.
— Нет! — парировала я. — Не совпадают. Вы были его советником, не должны были диктовать все его действия! Управлять личной жизнью! Как часто вы подавляли его лекарствами?
— Когда это требовалось, — сказала она без сожалений. — Когда он позволял слушать тебя или свои книги, а не слова Призма.
— А подделанные документы? — спросила я, сжимая пальцами один из прутьев решетки, холодный металл впился в пальцы. — Фальшивые приказы от его имени. Как давно это продолжалось? После того, как моей маме продлили приговор, или раньше?
Она печально тряхнула головой.
— Я все делала по откровению Света для продвижения Пророчества. Ты не видишь идеальную истину, и мне тебя жаль. Жаль пустоту, что осталась без веры, и я молюсь за твое покаяние.
Мы смотрели друг на друга сквозь прутья, я поняла в тревоге, что она не испытывает укоров за то, что сделала. Что она искренне верила, что права. Смерти, болезни и измена были ступенями к Пророчеству, и это делало их нужными. Даже предсказанными судьбой.
Она считала себя не в ответе за это.
Она смотрела на меня, и я не могла понять, что в ее голове. Я отпустила решетку.
— Где моя мама? — спросила я.
Она чуть сжала губы.
— Не в тюрьме, к моему разочарованию.
— Ее не поймали солдаты? — спросила я. — Или она не попала в Каллаис?
— Не знаю, — сказала она. — Мы покинули порт утром, когда увидели, что король пропал.
— И мое письмо уже было у вас, — сказала я.
— Оно ждало в твоем кабинете, когда ты вернулась из Сиприяна, — сказала она. — Я забрала его со всем остальным, конечно.
— Но офицерам вы сказали, что вас направил в это место Свет, — сказала я.
Она слабо пожала плечами.
— Свет проявляет себя разными способами.
— Нет, — сказала я с дрожью. — Нельзя случайные события приписывать воле Света, — я покачала головой. — Вы обвиняли меня в том, что я делаю мир таким, как он мне нужен. Но, Шаула, этому я научилась у вас, — я чуть выпрямилась. — И мы обе за это заплатим, вы — на виселице у королевы Моны, а я — вернувшись в развалины Алькоро и попытавшись что-нибудь спасти.
Ее взгляд стал резким, глаза сузились, их окружили морщины. Она склонила голову и смотрела на меня.
— Я сделала тебя королевой, — сказала она.
— Я стала ею сама.
— Нет, — сказала она. — Я о том, что теперь ты устроилась под этой короной, ты готова отправить человека на смерть за то, что считаешь верным. Этого даже Селено не достиг, — она с горечью улыбнулась. — Да здравствует королева.
Мой желудок сжался, я отпрянула на шаг. Я старалась думать о спокойствии, с которым хотела поговорить с ней. Я думала о Моне, Элламэй, они бы смотрели на нее свысока, заставили бы ее сжаться, извиняться за свои слова, поступки и раны, что она оставила на мире и мне.
Но я не смогла.
Я развернулась и убежала.
* * *
Я проплакала весь суд.
Мона была пугающей, излагала каждое действие от имени Селено и Шаулы с момента, как наши корабли добрались до озера четыре года назад. Она зачитывала имена убитых в той атаке, а потом тех, кто погиб в мятежах за годы захвата. Она описала военную казнь невинной Амы Аластейр. Она перечислила ущерб культуре и экономике от трех лет оккупации. Вред Сильвервуду из-за обратного пути по горам.
Когда она перешла к действиям против Сиприяна, я совершила ошибку и оторвала взгляд от платка, что сворачивала и разворачивала на коленях. Желудок сжался. Шаула смотрела на меня, лицо ее было холодным. Я быстро опустила взгляд, но не могла не ощущать ее взгляд. Я подглядела пару раз, она не менялась. Она все время, пока зачитывали обвинения, смотрела на меня.