— Да, его. Его работа добралась до Каллаиса пару недель назад, — она открыла коробочку и порылась внутри. — Всех инженеров и химиков заставили создать оружие из отчета. Химические бомбы, что горят в воде, что зажигают влажное дерево и промокшее сено, и ту, что временно слепят. Теперь они у Алькоро. Это успокаивает?
Ее тон совпадал с моей реакцией — непредсказуемое оружие в их руках пугало. Я покачала головой.
— Как они оказались у тебя? Ты пробралась в лаборатории, как в Пристанище?
— Нет. Одна из химиков — часть моей старой группы сброда, но держит это в секрете, чтобы сохранить место. Она украла мне пару предметов, она же проложит ложный путь в порт Жуаро. Рискует собой, кстати.
Я сжала кулаки на ее платке. Несколько минут прошло в тишине, она вытащила предмет в бумажной обертке из коробочки. Я выдохнула.
— Спасибо.
Она закрыла коробочку.
— Это было так сложно?
— Немного, — пылко сказала я. — Может, это тебя удивит, но твое появление впервые за шестнадцать лет — не такое спасение, как я ожидала. Ты выбросила меня ребенком для своей политической программы. Ты вступила в сговор против Алькоро. Ты чуть не разрушила мое будущее, — пыталась, но я завершила это за нее.
Она вытащила щипцы и сжала предмет, завернутый в бумагу.
— Хорошо, что моя сестра подобрала тебя, чтобы она сделала это вместо меня.
Мои кулаки задрожали, сжимая платок. Я не любила Шаулу, но ощущала странное желание защитить ее.
— Она хотя бы приняла меня. Хотя бы заботилась обо мне, отправляла на уроки, дала постель… что это?
С хрустом и вспышкой едкого дыма мама сжала предмет щипцами, и он вспыхнул. Она поднесла его к плите и зажгла горелку.
— Огненная капсула, — плита была зажжена, и она держала огонек перед собой, глядя на него с уважением. — Кокса — мой друг в лаборатории — придумал их. Полезные в поле, не нужно посыпать все искрами или носить огниво.
Я моргнула, глядя на яркий огонек.
— Что за механизм?
— Бусины серной кислоты и хлорат калия. Когда их раздавишь, они смешиваются и зажигают бумагу.
Я отодвинула стул и взяла металлическую коробочку. Я вытащила капсулу и рассмотрела.
— Без огнива и стали?
— Ага.
— Невероятно.
— Знаю.
— Они хранятся?
— Пару недель.
— Как долго горят?
Огонек в ее щипцах потух, оставив след едкого дыма. Я подняла голову и испугалась, увидев, что наши лица разделяло меньше фута. Я отошла от стола, еще сжимая капсулу в пальцах. Она медленно опустила щипцы.
Прошел миг тишины.
— Ты оставила меня, — тихо сказала я. — Ты сказала: «Оставайся здесь», а потом ушла.
Она вздохнула и стряхнула пепел со щипцов в камин.
— Я не хотела, Джемма. Я не думала, что меня схватят. Они отпустили моих друзей, а я не сделала ничего страшнее, чем они. Если бы я знала, я бы не бросила тебя в доме. Ты же помнишь наш старый дом?
Я покраснела. Мне было сложно отгонять воспоминания в этой кухоньке.
— Конечно, да.
— Как мы строили его вместе, смешивали глину и солому, как лепили на стенах забавные мордашки?
Я вспомнила, как мы месили глину с соломой и строили стены, смотрели, как наш дом рос понемногу. Я помнила, как собирала в реке камешки и выкладывала из них узоры. В том доме не было прямых линий — одни изгибы и скругленные углы. Мама намеренно его сделала таким.
— В природе нет ничего прямого, кроме горизонта, — сказала она, когда мы лепили арку для входной двери. — Никаких ящиков и линий, — мы звали с тех пор наш кривой домик извилистым.
Я любила его всем сердцем.
— Я помню, как замуровала шершня у задней двери, — сказала я.
Она рассмеялась, и этот звук неожиданно вызвал другие воспоминания. Я резко отвела взгляд и сжала платок.
— Мы были счастливы вместе, Джемма, — сказала она, еще улыбаясь. — У нас был сад. Мы растили бобы, собирали желуди. У нас росло авокадо, была коза по имени Ботинки. Я писала статьи для научного журнала и иллюстрировала тексты других биологов. Ты помогала мне смешивать краски.
— Это не все, что ты делала, — сказала я. Я и забыла о козе.
— Нет, — сказала она почти задумчиво. — Не все.
— Ты встречалась в тайне, сговаривалась с сектантами. Я помню, люди приходили к нам в дом ночью, я сидела в углу, а ты думала, что я в кровати.
— Нет, я знала, что ты слушала, — сказала она. — Что ты слышала?
Я вдохнула.
— Я ничего не понимала. Но вы не были согласны с Пророчеством. Ты думала, что это вредит Алькоро.
— Не совсем так, — сказала она. — Что говорится в Пророчестве?