— Ты изменил понимание самого важного национального события не только в Алькоро, но и в Восточном мире, — сказала я. — Теперь залы для лекций полны астрономов, что хотят понять происхождение метеоритов — летящих тел из космоса, не из облаков. Ты это сделал, — а я помогла. После лет своих потерь я помогла ему изменить книги по астрономии.
Он отвел взгляд.
— Происхождение небесного явления не сравнить с системой веры.
— Не знаю, Селено. Люди верили в то, что считали правильным. Но поверили бы так легко в эту теорию, услышь они ее от другого ученого? Без титула или веков пророчества за ним? — я развела руки. — Не знаю. Другие современные идеи принимали дольше. Но это меня не тревожит. Знаешь, почему?
— Джемма…
— Потому что ты все еще Седьмой король, — пылко сказала я. — Твои слова имеют власть, какой ни у кого нет. Ты убегал от этого всю жизнь. Но, Селено, теперь у нас есть шанс это использовать. У нас есть шанс найти эти петроглифы, прочитать их самим и решить, что они значат. Если новость будет от тебя, люди поверят.
Он отвернулся от меня, скрестив руки, крепко прижав их к груди. Он смотрел на снег, хмурясь.
— Что ты мне не говоришь?
— Что?
Он покачал головой.
— Ты все еще рассказала не все.
Я подумала о тревогах насчет его настоя и источника его болезни. Но, пока я думала, как сказать ему о Шауле, он повернул голову ко мне.
— Зачем тебе это?
Разум хлопнул, как парус на ветру.
— Ты уже задавал этот вопрос в замке.
— Да, и ответ меня не устроил, — сказал он. — Спокойствие разума. Слава на века. Какая у тебя мотивация? Что ты надеешься этим достичь?
Я снова подумала о Самне, об университете. Построить новую тихую жизнь в укромном месте с мамой, если повезет. Мечта основывалась на множестве факторов, что нужно было выполнить.
— Я просто хочу ответы, — сказала я. — Я хочу чистый путь для Алькоро, основанный на факте, а не спекуляции. Без этого остальное не важно, — для чего университет, если я оставлю страну в развалинах?
Он вскинул бровь.
— Я думал, ты хочешь помилования после этого.
Я застегнула его сумку и толкнула к нему.
— Помилование? Нет. Об этом я просить не буду. У меня есть гипотеза, я хочу ее проверить.
Он закатил глаза к нему.
— Ученый до мозга костей.
Я встала, закинула сумку за плечо.
— Знаешь, когда-то можно было так сказать и о тебе.
— Те дни были давно.
— Не так давно, Селено.
Его губы дрогнули без веселья.
— Наверное, — он вздохнул, склонился и поднял сумку. Он закинул ее за плечо. — Хорошо, во имя науки, идем.
Глава 7
Воздух вырывался из пещеры, как весенний ветерок, хотя он не был жарким. Мы с Селено стояли перед входом, изучая его тьму взглядами. Проем был чуть ниже моей головы, с него свисал мох, снег вокруг растаял от теплого дыхания пещеры.
Я много раз проверила наши припасы и устроила мулов, как могла, подготовив их к нашему отсутствию. Я вспомнила путь по карте мамы, все развилки, огни, что приведут нас к цели. Но теперь, на пороге, страх, который я игнорировала, пробился.
Дни. В темном замкнутом пространстве.
Селено тоже побаивался.
— Джемма, ты уверена, что идти без твоей мамы — хорошая идея?
Нет, идея была ужасной. Но я поправила сумку.
— Уже не важно, она уехала, — я сглотнула комок в горле и шагнула вперед. — Идем. Раньше зайдем, раньше выйдем.
Я надеялась.
Я нырнула под мох, с него скатилась вода мне на спину, но я шла вперед. К счастью, там тут же стало просторнее, потолок поднялся, путь уходил дальше во тьму. Я услышала шорох сумки Селено о камень, он выпрямился рядом со мной.
Я не видела признаков арахнокампы люминосы, но глаза все еще привыкали после яркости солнца на снеге снаружи. Я сделала пару шагов вперед, осторожно опуская ноги на влажные камни, пытаясь игнорировать ощущение, что гора проглатывает меня. Мы двигались до поворота, что увел нас из поля зрения с входа. Я оглянулась на круг света, знакомый и успокаивающий.
— «О, тот день не завершится», — сухо процитировал Селено слова из традиционной фразы в сумерках перед Звездопадом. Обычно это вызывало предвкушение метеоритного дождя. Сейчас звучало зловеще. С колотящимся сердцем я повернула и пошла дальше.
Моя нога поскользнулась на камне, и я замедлилась, ощупала путь вперед носками сапог. Я была так сосредоточена на ногах, так старалась не думать о сгущающейся тьме, что не подумала посмотреть вверх, пока Селено не схватил меня за локоть. Я пошатнулась.
— Света ради, — воскликнул он.
Я подняла голову и втянула воздух.
Сияющие черви. Мы нашли их начало, и насчет них не преувеличивали. Они покрывали потолок, что опускался, создавая длинную живую линию сияющего голубого света, как брызги галактики, нарисованные наверху. Их опасные шелковые нити свисали, бриллианты на проволоке, покачиваясь на воздухе, что двигался к выходу из пещеры.
— Это… не то, что я ожидал, — сказал он. — Это изучает твоя мама?
Я кивнула без слов. Мы минуту стояли в тишине, смотрели на каменный туннель. Его пальцы впивались в мой рукав, и я ощущала их дрожь.
— Красивый был бы рисунок, — сказал он.
Мой желудок слабо сжался. Я думала о том же. Я понимала, что лучше всего изобразить этот вид можно теми же методами, что я использовала в его диссертации. Ночное небо, колонии сияющих червей… точки света в темноте.
Я встряхнула себя и шагнула вперед. В ответ он отпустил мой рукав, словно обжегся. Я кашлянула и указала на ближайшую личинку.
— Нити липкие, старайся не задевать их волосами.
Он кивнул, и в сиянии червей мы пошли дальше.
Проход был тропой, грубым проемом, вырезанным в земле — на пол когда-то обрушивались камни, стены были в дырах и выступах. Некоторые были с ладонь шириной, а другие были шириной с мой рост и вели в другие направления. Но мама не ошиблась в отмеченном пути. И на важных боковых проходах, где могло возникнуть смятение, были нарисованы белые черты на стене, отражающие тускло свет червей. Эти маленькие знаки присутствия людей немного успокоили мою тревогу.
Но только немного.
И тут был ручей, что бежал вдоль тропы, порой появлялся с одной стороны, порой — с другой, порой лился посередине. Это меня беспокоило — свет от входа в пещеру угасал, и я не была уверена, что мы сможем дальше ориентироваться среди камней и воды. Но потом я поняла, что мы уже это делали — я оглянулась и не увидела дополнительного света. Источником освещения были только сияющие черви, и хотя мы с Селено спотыкались — он чаще меня — они отбрасывали достаточно света, чтобы различить силуэты в темноте.
Почти.
Глухой стук, Селено выругался от боли. Я обернулась, увидела, как он сжимает лоб над газом, ощупывает шишку, что свисала с потолка, которую я удачно избежала.
— Я думал, это мох, — сказал он. — Но это камень.
Я присмотрелась к потолку, свисающие камни были островками темноты в голубом сиянии. Я читала о них… слышала о них на лекциях по геологии.
— Натечные образования, — вспомнила я, проводы пальцами по влажному камню. — Вода приносит минералы.
— Это сталактит? Или сталагмит?
— Не помню, — учитель как-то хитро их различал, но я не помнила ту фразу.
Селено вытер мокрый лоб, прошел от первого отложения к участку, где они были у стены — в отличие от первого, что был обхватом с мою ногу, эти были тонкие, как тростинки.