Я с силой трясла головой, словно так могла прогнать эту сцену, записка убившей себя матери Селено пылала в разуме.
— Уверена, что он принял только это? — спросила Мона.
— Нет, — сказала Элламэй. — Я не видела его с другим, но много склянок разбилось, когда мы ударились о шкаф. Он мог схватить что угодно. Нужно следить за ним, пока он не проснется.
Ты справишься, Селено. Да благословит тебя Свет.
Мама
— А его стража? — спросила Мона.
— Большой и волосатый искал его, — сказала Элламэй. — Не знаю, куда делась женщина.
Нет, нет, нет, нет, нет, нет.
Я вытирала слезы кружевными рукавами, перешагнула ноги Селено, присела, чтобы увидеть его лицо, осколки стекла хрустели под моими ногами. Его щека и губа кровоточили, глаза были прикрыты.
— Селено, — прошептала я, задев его потный лоб.
Его глаза пошевелились под прикрытыми веками.
— Джмма, — пробормотал он. — Час?
Я посмотрела на Элламэй.
— Отпусти его, прошу. Пусть встанет.
Она скривилась, но ослабила хватку на его руках. Они скользнули и вяло упали на пол, покрытый стеклом. Я прижала его ладонь к груди — она была холодной и неподвижной.
Шаги захрустели на стекле, Кольм замер на пороге, глядя на сцену. От его вида мои эмоции вспыхнули, и надежда, которую я ощущала минуты назад, рухнула в пучины боли.
Я выдавила сквозь слезы:
— Помогите поднять его. Помогите отнести в кровать.
Мона сжала губы.
— Его нужно в темницу, — сказала она.
Я посмотрела на нее с мольбой.
— Прошу, Мона.
— Что случилось с моей стражей? — спросила она. — Что он с ними сделал?
— Одна пошла со мной, — сказала я. — Я взяла женщину с собой на ужин. Элламэй видела второго.
— Зачем ты убрала одного стража? — спросила она.
Потому что он хотел для меня безопасности.
Нет.
Потому что он хотел, чтобы их было на одного меньше.
Я закрыла глаза.
— Потому что я дура, — прошептала я.
— Вот, что я скажу, — отозвалась Элламэй. — Я тоже не хочу, чтобы он и дальше был свободен, но ему нужно в кровать в крыле целителей, — она кивнула на стражей, что пришли за нами из концертного зала. — Принесите кандалы, лодыжку пристегнем к кровати. И найдите тех стражей! — крикнула она им.
— Не нужно приковывать его, — сказала я.
Элламэй посмотрела на меня мрачно, но и с сочувствием.
— Это и ради его блага, Джемма.
Я сжала губы и опустила взгляд. Селено пошевелился и издал тихий стон. Мне было плохо от гнева, вины и горя, я попыталась поднять его голову с осколков. Кольм прошел мимо Моны и Элламэй, схватил его за плечи и помог мне перевернуть его, не протащив по полу. Он снова застонал, мотал головой в стороны. Пара капель крови отлетела на мою юбку, портя светлую ткань.
— Помоги поднять его, — прошептала я. Кольм подхватил Селено под руки и поднял его на ноги. Его сапоги скользили по стеклу, я закинула его руку себе на плечо. Он направил на меня весь вес, я с трудом не давала ему упасть. Кольм держал его с другой стороны. Мона с неодобрением смотрела, как мы выводим его из разгромленной кладовой в коридор.
Мы были на половине пути к кровати, когда Селено сильно содрогнулся и неожиданно съехал с плеча Селено. Я бросилась поймать его, с силой рухнула на колено. Его пальцы сжали нежное кружево рукава. Правый рукав тут же порвался. На левом разошелся плечевой шов. Жемчужины отлетели с вышивка на твердый пол.
Селено стошнило, он склонял голову, Кольм снял его с меня. Левый рукав сполз до локтя, открывая мою темную крапчатую кожу. Я покраснела — почему не опозориться еще сильнее? Я оторвала этот рукав, сжала в кулаке и помогла Кольму дотащить Селено до кровати.
Селено перекатился на бок, схватился за живот и застонал. Элламэй вошла, перевязывая платком ладонь, где была оцарапана.
«Ты в безопасном месте в моей стране. На что тебе реагировать?».
На короля-разрушителя и королеву, которой эмоции мешают принимать правильные решения.
Элламэй кивнула Кольму.
— Принеси воды. Будет лучше, если он выведет это из себя.
Он ушел, она вытащила чашу из-под кровати. Кольм вернулся с кувшином и полным стаканом, приподнял Селено. Прижимая его к плечу, Элламэй влила воду в его рот, накрыла его подбородок рукой и зажала ему нос.
Он сильно закашлялся, разбрызгивая воду между ее пальцев. Она удерживала руки на месте, пока он не проглотил немного воды, а потом он захрипел, и она подняла чашу на его колени. Он склонился и опустошил желудок.
Мона подошла ко мне, бесстрастно глядя на это.
— Джемма, — сказала она. — Знаю, я обещала помочь. Но ты должна понимать, как нестабилен…
Она замолчала и хмуро посмотрела на меня, сжимая губы. Мы безмолвно смотрели, как Элламэй вливает в него больше воды, а потом опускает на подушку. Шум за нами сообщил, что вернулись стражи, один был с цепью. Он закрепил один конец за край кровати, а другой — за лодыжку Селено. Пока он делал это, пришли два стража дверей Селено среди остальных. Они замерли перед королевой, по лицам было ясно, что они ожидают худшего.
Мона окинула их взглядом.
— Имена, — сказала она.
— Бритта Морнаг, — сказала одна.
— Конлан Слай, — сказал второй.
— Что случилось? — спросила Мона.
— Я был у двери короля, моя королева, — сказал Конлан, глядя вперед. — Он вышел и сказал, что кто-то угрожает ему за окном. Сказал, что ему разбили окно.
— И?
— Окно было разбито, моя королева.
— Снаружи?
— Я не подумал проверить. Я вышел на балкон.
— И он ускользнул, — закончила Мона.
Конлан был красным под бородой.
— Простите, моя королева.
— А вы? — спросила Мона у Бритты.
— Королева Алькоро попросила сопроводить ее, — сказала она. — Я не могла отказать.
Мона кивнула.
— Вы уволены, — сказала она. — Собирайте вещи, завтра до завтрака получите плату.
Я схватила ее за запястье.
— Нет, Мона, прошу…
— Это все, — сказала она.
Два стража низко поклонились. Я не упустила мрачный вид Бритты, она встала и ушла без слов. Конлан пошел за ней.
— Мона… — сказала я.
— Остальные, — сказала она страже, не слушая меня и не глядя на мою руку на своем запястье, — займут места у каждой двери и окна в этом коридоре и соседних. Не впускать никого без моей печати или записки с моей подписью, кроме тех, кто уже в комнате. Кто ослушается, тут же уйдет со службы. Свободны.
Они тихо ответили согласием и разошлись по местам. Я опустила голову, когда некоторые прошли мимо, стараясь не смотреть им в глаза.
Страж закончил приковывать Селено, обмотав его ногу сперва бинтом. Элламэй проверила двумя пальцами, чтобы убедиться, что не слишком туго, а потом встала с кровати, где он лежал без чувств. Она отряхнула свою тунику, что теперь смялась и была в крови.
— Я переоденусь и поговорю с целителем, — сказала она. — Кто-то должен остаться с ним и проверять, что он еще дышит.
— Я останусь, — сказала я.
— Я вызову слугу, — сказала Мона.
— Нет, — сказала я. — Я останусь, — стул с твердой спинкой был в паре шагов, и я схватила его и придвинула к кровати Селено, не слушая вздох Моны.
— Я все равно кого-нибудь пришлю, — сказала она и повернулась, чтобы уйти. Элламэй ушла с Валиеном.
Две руки на моих плечах быстро сжали меня сзади. Я заметила стальное кольцо Ро, все расплылось перед глазами. А потом он ушел.
Я знала, что за мной Кольм, но я не оглядывалась. Так я вспомнила бы пару мгновений, в которые забыла себя, забыла о своей цели, о том, что я уже не могла надеяться и радоваться часу смеха и приятного общения. Я поняла, что все еще сжимаю рукав в кулаке, что мою лиловую руку все видят. Я разжала пальцы, и кружево упало на пол. Кожу покалывало, я не носила ничего без рукавов с детства, и мне не нравилось теперь оголенное ощущение. Я подавила дрожь, сосредоточилась на бледном и вялом лице Селено