Я задержал его.
Забрав энергию
своих Постов,
я создал поле,
поле нейтральных энергий,
заключив
этот мир
весь, как в клетку.
Потому что, если б
оно вырвалось к планетам жизни,
оно бы пожрало их все,
и его
необходимо поэтому
было разрушить.
Я пытался его уничтожить,
но тщетно,
много раз я пытался
и каждый раз тщетно,
и все это время
он был моим пленником
на этом безымянном мире.
Затем в Средних Мирах
начался
хаос
от недостатка моего
управления
жизнью,
ростом
и смертью.
Велика была моя боль.
И новые я
начал строить Посты,
но медленно.
Я мог опять окружить их полем
энергии,
но не мог я
отпустить Безымянного.
И не было у меня такой силы,
такой силы,
чтобы и держать его в плену и
поддерживать Миры Жизни.
И вот
среди моих Ангелов
начались раздоры и разногласья,
и быстро пресек я их,
ко поплатился за это
их преданностью,
как знаю теперь.
Ты, моя Нефита,
была недовольна,
когда мой Отец,
рискуя гневом Ангела Озириса,
возвратился
из крайнего Среднего Мира,
чтобы познать
бесконечность любви,
которая есть разрушение.
Ты была недовольна,
потому что мой отец Сет,
самый могущественный
из всех, кто когда-либо жил,
был также
нашим сыном
в те давно минувшие дни,
нашим сыном
в те дни, в Марачеке,
после того, как я
сломал темпоральный барьер,
чтобы вновь
жить во всех временах
для мудрости Прошлого.
Не знал я тогда,
когда время прошло,
что стану отцом того,
кто моим отцом был, —
солнцеглазого Сета,
Властелина Звездного Посоха,
Носителя Перчатки,
Горного Наездника.
Ты была недовольна,
но ты
ничего не сказала ему,
и Сет
приготовил себя для битвы.
Ведь Сет никогда
не бывал побежденным,
и не будет.
И не было такой вещи,
которую он победить бы не взялся.
Он знал,
что Железный Генерал
был уничтожен
и развеян Безымянным.
И он не боялся.
Вытянув правую руку,
одел на нее он
Перчатку Энергии,
которая выросла тут же,
покрыв его тело,
оставив лишь одни глаза, что сверкали.
Потом он обулся,
надев башмаки,
которые ему позволяли
ходить по воде и по суше,
по воздуху тоже.
Затем черной лентой прикрепил
он к поясу
Звездный свой Посох,
непобедимое оружие,
выкованное слепыми кузнецами
Севера,
ведь только один он
сражаться мог.
Нет,
он не боялся.
Тогда он готов был
покинуть ту крепость,
где мы обитали,
опуститься на мир,
где жил Безымянный,
и ползал,
и тащился,
голодный и злой.
Тогда вдруг
другой его сын появился,
мой брат, мой Тайфун,
черная тень пустоты,
нуля,
чтобы ему разрешили
отправиться вместо него.
Но Сет отказался,
открыл он дорогу,
и сквозь пустоту
он отправился в мир тот.
И триста часов бились они
по старому исчислению Времени,
прежде чем Безымянный
начал слабеть.
С еще большей яростью
Сет нападать стал,
и ранил он его,
готовясь удар
нанести свой смертельный.
Он бился на водах с ним океанских,
под океаном,
он бился на суше,
и в воздухе
бился холодном,
на горных вершинах.
За ним он гонялся по всей
той планете,
готовя смертельный
последний удар.
Их страшная битва
уничтожила
два континента,
кипели вокруг океаны,
и пар поднимался
на небе,
заполнив его облаками.
И плавились скалы,
кололись
под лазерными лучами,
сверкавшими, как бриллианты,
в тумане
и паре.