-- Убей его! -- вопит воин-священник.
-- Не могу, -- отвечает Тифон -- По кранная мере сейчас.
ПОДОШВЫ НА АЛТАРЕ
Войдя в зеленую двою,, открытую поэтом, и прибыв наконец на мир Интерлюдии, Оаким и Фрамин оказываются в безумном мире дождей и религий. Уставшие, они стоят на влажной траве рядом с городом, окруженным мрачными черными стенами.
-- Сейчас мы войдем, -- размышляет поэт, поглаживая свою изумрудно-зеленую бороду. -- Мы войдем через эту маленькую дверь слева, которую я заставлю открыться. Останется загипнотизировать или подчинить охранников, если они там окажутся, и пройти к великому храму...
-- ...Чтобы выкрасть сандалии для Принца, -- говорит Оаким -- Странное это для меня дело. Если бы он не обещал мне вернуть мое имя -- мое настоящее имя, -- прежде чем я убью его, я бы не согласился.
-- Это я понимаю, лорд Рэндалл, сын мой(2) -- говорит Фрамин, -- но скажи мне, что ты намерен делать с Горам, который также хочет убить его -- и который сейчас работает на него, только чтобы заполучить эту же возможность?
--------------------------------------------------------------------------
2 "Лорд Рэндалл, сын мой, тебя опоили..." (строка из шотландской народной баллады.) --------------------------------------------------------------------------
-- Убью, если потребуется, сначала Гора.
-- Твоя решимость бесподобна, но позволь узнать -- какая тебе разница, кто его убьет -- ты или Гор? Он ведь в любом случае будет одинаково мертв. Оаким молчит, явно озадаченный.
-- Это доя миссия, -- говорит он наконец.
-- Он в любом случае умрет, -- повторяет Фрамин.
-- Но не от моей руки.
-- Правильно. Но я не улавливаю разницы.
-- И я не улавливаю, но убить Принца поручено мне.
-- Возможно, Гору тоже кто-то поручил.
-- Но не мой хозяин.
-- А почему у тебя есть хозяин, Оаким? Почему ты не хозяин сам себе? Оаким трет лоб.
-- Я... действительно... не знаю... Но я должен сделать то, что мне сказано.
-- Понимаю, -- говорит Фрамин, и пока сбитый с толку Оаким раздумывает, крошечная зеленая искра слетает с кончика трости поэта и касается шеи посланца Дома Мертвых. Оаким раздраженно чешется.
-- Что это?..
-- Местное насекомое, наверно, -- говорит поэт. -- Пошли!
Дверь перед ними открывается от постукивания трости, а охранники засыпают после короткой зеленой вспышки. Позаимствовав у них два плаща, Оаким и Фрамин направляются к центру города. Найти храм легко. Войти -- куда сложнее. Ибо перед входом -- охранники, обезумевшие от наркотика.
Двое в плащах подходят и требуют впустить. Восемьдесят восемь копий наружной охраны нацелены на них:
-- Публичного поклонения не будет до закатных дождей, -воины дергаются марионетками в такт своим словам.
-- Мы подождем. И -- ждут.
С закатным дождем они присоединяются к процессии промокших паломников, входят во внешний храм и пытаются пройти дальше.
Их останавливают триста пятьдесят два копьеносца, охраняющие следующий вход.
-- У вас есть знаки молящихся внутреннего храма? -спрашивает капитан.
-- Конечно, -- говорит Фрамин, поднимая свою трость.
После этого капитан, очевидно, решает, что знаки у обоих есть, и им дарован вход.
Затем, на подходе к самой Святая Святых, они остановлены офицером, командующим пятьюстами десятью стражниками, также одурманенными наркотиком, которые охраняют последний проход.
-- Оскоплены?! -- спрашивает он.
-- Оскоплены, оскоплены, -- уверяет Фрамин звучным сопрано. -- О, дай нам пройти, -- глаза его сверкают зеленым, и офицер отступает.
Войдя, они видят алтарь с его пятьюдесятью охранниками и шестью странными жрецами.
-- Сандалии там, на алтаре.
-- Как их заполучить?
-- Лучше по-тихому, -- говорит Фрамин и, пока не началась телевизионная служба, проталкивается поближе к алтарю.
-- Как по-тихому?
-- Хорошо бы подменить их нашими собственными, а священные надеть и без суеты уйти отсюда.
-- Подходит.
-- Что если бы они были украдены пять минут назад?
-- Я понял тебя, -- говорит Оаким и склоняет голову, как в молитве. Служба начинается.
-- Аве, Сандалии, -лепечет первый жрец, -- владеющие ступнями...
-- Аве! -- поют остальные пять.
-- Добрые, благородные и блаженные Сандалии...
-- Аве!
-- ...пришедшие к нам из хаоса...
-- Аве!
-- ...просветить наши сердца и уберечь наши ноги.
-- Аве!
-- О Сандалии, несущие человечество с начала времен...
-- Аве!
-- ...превосходные вместилища ступней.
-- Аве!
-- Аве, удивительные, носившие бога Котурны!
-- Мы поклоняемся вам.
-- Мы поклоняемся вам!
-- Мы обожаем вас в величии вашей сущности!
-- Слава!
-- О, изначальная обувь!
-- Слава!
-- Высшая идея Сандалий!
-- Слава!
-- Что бы мы делали без вас?
-- Что?
-- Наши пальцы были бы исколоты, пятки исцарапаны и мы бы страдали плоскостопием.
-- Аве!
-- Защитите нас, ваших обожателей, добрые и блаженные Сандалии...
-- Пришедшие к нам из хаоса...
-- ...в день мрака и скорби...
-- ...из пылающей бездны...
-- ...пылающей, но не опалившей вас, о Сандалии?
-- ...вы пришли успокоить и поддержать нас...
-- ...укрепить и ободрить нас...
-- Аве!
-- ...вы понесете нас открыто и смело вперед...
-- ...ныне, присно и во веки веков!.. Оаким исчезает.
Ледяной вихрь проносится над залом. Это-ветер изменения времени; и на алтаре возникает туманная тень.
За пять минут до того семь безумных копьеносцев лежат, странно вывернув шеи, а появившийся из воздуха Оаким торопит Фрамина:
-- Открой нам дверь, быстро!
-- Ты надел их?
-- Разумеется. Фрамин поднимает трость, но медлит.
-- Боюсь, будет небольшая задержка, -- и взгляд его делается изумрудным.
Все глаза в храме вдруг оказываются обращенными на них.
Сорок три безумных копьеносца, как один, с боевым кличем бросаются вперед.
Оаким пригибается и вытягивает руки. -- Таково есть царство небесное, -- комментирует Фрамин, и испарина, как капли дождя, блестит на его челе. -- Интересно, как все это запишется на видеолентах?
ИГЛА И НИТЬ
-- Где мы? -- спрашивает Гор. Стальной Генерал стоит неподвижно, словно потрясенный, но это впечатление -- ложное.
-- Мы пришли в место, которое не мир, а просто место, -говорит Принц-Который-был-Тысячей. -- Здесь нет ни тверди, ни нужды в ней. Света мало, но те, кто пребывает здесь, слепы, так что это не имеет для них значения. Температура сама приспосабливается к любому живому телу, потому что так желают здешние обитатели. Пищу и воду они извлекают из воздуха, так что им не приходится есть в прямом смысле этого слова, а природа этих мест такова, что здесь никто и никогда не нуждается в сне.
-- Это напоминает ад, -- замечает Гор.
-- Глупости, -говорит Стальной Генерал. -- Я живу так, неся мир внутри себя самого, поверь мне, достаточно долго и не терплю никаких неудобств.
-- Ад, -- упрямо повторяет Гор.
-- С этим мы разберемся позже, -- прерывает его Принц, -а сейчас берите меня за руки и пойдемте. Сквозь тьму и свет я проведу вас к тем, кого мы ищем.
Они соединяют руки. Принц сбрасывает свой плащ, и трое плывут над сумрачной землей без горизонта.
-- А где это место... которое не есть мир? -- спрашивает Генерал.
-- Никогда об этом не думал, -- говорит Принц. -- Может быть, оно существует лишь в каком-нибудь светлом закоулке моего темного разума... Все, что я знаю, так это как сюда попасть.
Через безвременный промежуток времени они, наконец, приближаются к странному строению, похожему на серый кокон, парящему перед ними в пространстве без верха и низа.
Принц касается его поверхности кончиками пальцев, кокон вибрирует и в нем открывается нечто. Принц входит, бросив через плечо "идите за мной", и исчезает в туманном проеме.
Внутри сидят БРОТЦ, ПУРТЦ и ДУЛЬП и занимаются чем-то совершенно неестественным и чуждым всем человеческим понятиям, но нормальным и обычным для них, так как они -- не люди и понятия у них иные.