– Уже нет.
Обвожу взглядом сокровища, которые тварь собрала на чердаке.
– У слуги был Церцерис. И теперь он у тебя.
– Барахло! От него никакого толку.
«Нет, – думаю я. – Это тебе от него никакого толку. Потому что ты не междумирец».
– Отдай его нам.
В глазах Натаниеля что-то мелькает. Это надежда! Как здорово видеть ее у Натаниеля.
Тварь хихикает, словно эта просьба лишена смысла.
– А зачем мне вам помогать? От вас-то помощи не будет.
– Но мы можем помочь, – тихо шепчу я.
Не уверена, что тварь услышала мои слова, но она вдруг умолкает и наклоняет голову.
– Или ты хочешь остаться здесь? – спрашиваю я. – В этом доме, среди… барахла?
– Может быть, – отвечает она.
Натаниель еще сильнее сжимает ее горло, но я кладу руку ему на плечо, заставляя ослабить хватку.
Тварь будто не видит Натаниеля. Она смотрит только на меня. Ее заинтересовало мое предложение или она просто хочет обглодать мои кости? Непонятно.
– Я причиню тебе вред, Ваше Величество, – скрипит она, будто прочитав мои мысли.
– Что это значит?
– Я не нужна тебе в королевстве. Будь я там, ты открыла бы на меня охоту.
– Ты забыла, что я здесь, а не там.
Она язвительно смеется:
– А где доказательства, что ты мне поможешь? Королева, будь с тобой междумирец, ты уже перенеслась бы. Или… – В ее глазах вспыхивает понимание. Понимание или безумие. – Междумирец без магии?
Впервые за это время тварь переводит взгляд на Натаниеля. По его лицу невозможно понять, угадала она или нет. Но она права. Натаниель и есть междумирец без магии. Чтобы перенестись из Завременья, ему нужно ночное небо Лиаскай вместе с Кассиопеей, созвездием его клана, или Церцерис, в который вправлены сапфиры Кассиопеи.
– У тебя есть Церцерис, – тихо утверждаю я. – Или это неправда?
– А зачем мне его отдавать?
– Я предлагаю тебе вернуться домой. Этого недостаточно?
В наступившей тишине я отчетливо слышу тяжелое дыхание твари.
– Ваше Величество, – мягко говорит она, – ты никогда не вернешь меня домой. Я представляю для тебя огромную угрозу. Я – твоя смерть, Ваше Величество.
В голове проносятся тысячи мыслей. Неужели я права… Значит, отец попытался перенести из Лиаскай эту тварь. Во время прыжка его расщепило – как и саму тварь. Может, у него была причина перенести ее сюда. Очень серьезная причина, раз отец рискнул всем, даже своей жизнью.
– Что ты? – спрашивает Натаниель. С каждым словом твари его лицо становится все суровее и суровее.
– Кто ты? – поправляю его я.
Тварь снова захихикала.
– Уже никто, Ваше Величество. Хлам. Такой же бесполезный, как человек клана без магии.
Я касаюсь плеча Натаниеля, не дожидаясь, когда он накажет тварь за эти слова.
– Отпусти ее, – прошу я еще раз.
Тварь ощупывает шею:
– Я – твой враг, Королева.
Поборов страх, я подхожу к ней так близко, что чувствую запах пыли. Тварь пахнет не как хищник, и несмотря на ее внешность, от нее не тянет гнилью. Она пахнет, как полузабытые воспоминания, как страницы древних книг…
– Я сама выбираю врагов, – отвечаю я.
– А меня выбирать не нужно. Я приду в твой дворец, Королева, заберу все, что у тебя есть. И это только мой выбор.
Я делаю еще один шаг.
– Тогда буду тебя ждать.
Тут тварь опускает голову, устремляя взгляд в пол, и улыбается. Как она одинока… Абсурд, но мне хочется коснуться руки твари. Я прекрасно понимаю ее тоску по дому. Да, угрозы твари – не пустой звук. Но чувство, связывающее меня с нею, слишком сильно, и неважно, насколько она отвратительна.
– Отдай мне Церцерис, – прошу я. – Обещаю, что найду междумирца, который сможет им воспользоваться.
– Пообещать я тоже могу.
Что это было? Неужели шутка?
– Обещаю, этот междумирец вернет тебя домой. В Лиаскай. Живую и невредимую.
Натаниель прерывисто вздыхает:
– Майлин! Ты даже не знаешь…
– Он прав, – шипит тварь. – Ты даже не знаешь, на что я способна.
– Это твое дело.
– Ты не вернешься сюда.
– Я даю тебе слово.
– Я тебя не знаю. Что значит твое слово?
– Мерзкое отродье! – в гневе кричит Натаниель. – Если ты действительно родом из Лиаскай, то перед тобой – твоя Королева! Ты не веришь слову Королевы?
Тварь не отвечает. Она просто игнорирует Натаниеля, и я не знаю, причиной тому храбрость или ужасная глупость. Взгляд твари направлен только на меня.
– Я вообще не доверяю словам, даже своим собственным. Я отдам тебе Церцерис в обмен на одну услугу.
Глубоко вздыхаю. Адреналин смывает волной облегчения, а раны на шее и руке будто горят огнем. Колени дрожат, и больше всего мне хочется присесть. Но нельзя. Надо продержаться еще немного.