Выбрать главу

Я думаю о Лиаме, говорю о нем и испытываю гордость. У меня даже получается холодно улыбнуться Королеве.

Я провожу пальцами по решетке:

– Работа чароносцев. Но чтобы заточить Истинную Королеву, этого мало. Я чувствую призрачную магию ткачей снов: из-за нее кажется, будто ты не можешь сбежать, но это неправда. Совместными усилиями кланы наложили на твою темницу очень сильные чары.

Понятия не имею, что я вообще несу. Просто делаю, как Лиам. Не можешь светить – ослепляй!

– Но мой ткач снов – сильнее.

Глаза у девочки блестят.

– Оставь мне что-то в залог, – шепчет она. – Тогда я поверю, что ты вернешься.

Я лихорадочно соображаю. Чего она хочет? Ответ очевиден. Эта девочка – другая половина той твари из Дублина. Светлая часть, в сердце которой нет ненависти и мрака. И все же они с тварью одно целое. Она хочет того же, что и ее темная сущность. Только у меня больше нет… Хотя погодите!

– У меня есть воспоминания, – шепчу я, не уверенная, что сделка не будет стоить мне рассудка или чего-то более ценного. – Драгоценные воспоминания о моей сестре Виктории.

– О Королеве?

Киваю.

– И да и нет. Эти воспоминания другие. Я помню Вики до того, как она стала Королевой. Воспоминания о Королеве я уже отдала тебе.

Девочка отворачивается.

– Такие воспоминания мне не интересны.

– Нет, еще как интересны!

Девочка не оборачивается, но наклоняет голову.

– Это воспоминания о Вики, которая еще не стала Королевой.

По моим щекам бегут невольные слезы: придется отдать все, что у меня осталось от Вики…

– Воспоминания о маленькой девочке, ее любили и оберегали, о ней заботились, – шепчу я. – Девочка жила в семье: с мамой, которая воспитывала ее без всякой строгости, с сестрой, которая всегда была рядом, даже темной ночью, когда девочка просыпалась от кошмарного сна. Эта девочка никогда не была одинока, ни секунды в своей жизни.

«Прости меня, Вики», – мысленно обращаюсь к сестре я.

Истинная Королева все-таки оборачивается. По ее лицу видно, как сильно она желает заполучить эти воспоминания.

– Подтащи его ближе к решетке.

Прости, Вики. Но надо думать о живых.

Глава 14

Мы уходим из пещеры молча, каждый занят своими мыслями. Идти мне с каждым шагом все тяжелее. Впереди брезжит серый свет – там ущелье. Жарко, пахнет серой. Но я чувствую себя совершенно вымотанной совсем по другой причине.

У самого выхода из тоннеля я сажусь на каменный пол и, привалившись к стене, закрываю лицо руками. Во рту кисло, под ложечкой сосет, будто меня вот-вот стошнит.

– Нужно передохнуть?

Натаниель уже снял с головы повязку. За несколько минут глубокая рана на его голове затянулась, оставив шрам в палец толщиной: только он и нездоровая бледность кожи напоминают о том, что какие-то полчаса назад Натаниель был скорее мертв, чем жив. Он одной ногой стоял в могиле. Проклятье! И все из-за меня. Все.

Нет нужды просить у него прощения. Он давно меня простил, потому что для него по-другому и быть не могло. А вот я себя никогда не прощу.

– Не могу, – выдавливаю я из себя.

Натаниель гладит меня по спине.

– Не можешь? Не ты ли заключила сделку, чтобы смертельное ранение исцелилось, будто царапина, которую нужно было лишь залепить пластырем? Чего ты не можешь?

– Все. Это…

«Тяжело», – договариваю я про себя. Нет, здесь нужно другое слово.

– Это неправильно. Я себя не узнаю, и мне страшно.

– Понимаю, – улыбка Натаниеля полна сочувствия, но он не пытается меня ободрить. – Временами из просто Майлин ты превращаешься в Майлин-королеву. И ведешь себя, как подобает Королеве. Наверное, так было со всеми.

– Но это не я.

– Это часть тебя. Чуждая тебе часть, с которой ты борешься.

– Здесь мы столкнулись с тем, против чего я не могла бороться. Мне нужно было показать свою независимость, вот я и вела себя как Королева. Но мне страшно. Меня гложут сомнения! Что же делать?

Натаниель за плечи поворачивает меня к себе.

– Думаешь, что я, королевский воин Вашего Величества, всегда в ладу с собой? И мне не важно, что нужно делать, без разницы, какие приказы выполнять? Ты правда думаешь, что я не ведаю сомнений?

Честно говоря, я об этом даже не думала, отмахивалась от подобных мыслей.

– Натаниель, как можно быть собой, если ты в себе не уверен? Я чувствую, что должна сиять, но не сияю. Я лишь ослепляю, притворяясь тем, кто мне совершенно чужд, кем я не хочу быть.

– Все так делают. За любым титулом, мечом и короной прячется человек, у которого есть сомнения, неуверенность, страхи. Чем больше мы об этом думаем, тем больше сомневаемся.

– К сожалению, – шепчу я.