Кэрри резко повернулась, удивленно глядя на него.
– Ты шутишь. Твоей матери не нравится твое искусство?
Майкл поморщился и покачал головой.
– Нет. Когда мы были детьми, она использовала наши художественные проекты в качестве подпорки для дверей. И отец до сих пор злится, когда об этом заходит речь. Он всегда поддерживал наше творчество. Моя мачеха тоже его понимает. Так что папа правильно поступил, выбрав ее.
– Как тебе до сих пор удается любить свою мать? – озадаченно спросила Кэрри.
Майкл пожал плечами.
– Во всех других отношениях мама – отличная мать. Раньше она пела нам перед сном и была очень заботливой, когда мы болели. Они с папой брали нас в путешествия и у нас были замечательные приключения. Просто она не понимает искусство. Ни мое, ни отца… что разочаровывает, однако не смертельно.
– Но Майкл, искусство – это твоя жизнь, – с чувством сказала Кэрри. – А твое искусство – это… твое искусство отражает тебя. В твоих работах есть настоящая мощь. Я всегда чувствовала…
Кэрри прервала то, что говорила, немного смутившись, когда заметила, что Майкл больше смотрит на нее, чем на дорогу.
– Что чувствовала? – спросил он. – Скажи мне. Пожалуйста. Мне бы хотелось услышать, что ты думаешь.
Кэрри сглотнула.
– Последние три года, из-за успеха в продвижении твоих работ, я работала с несколькими другими художниками. У многих есть талант, но не все работы имеют… ну, настоящую страсть или жизнь, которые были бы в них видны. Твои работы содержат в себе энергетику, так же как и работы твоего отца. И это делает твой вид искусства лучшим. Вот почему люди хотят его приобретать.
– Спасибо, что делишься этим. Твое мнение о моем искусстве, много для меня значит, – тихо сказал Майкл, кивая, потому что его горло сжалось.
Если бы они были дома, то он ушел бы куда-нибудь и заплакал. Для него было чрезвычайно важно знать, что любимая женщина искренне любила его искусство. Возможно, он всегда это видел. Возможно, поэтому он ее любил. И трудно было понять, что появилось первым. Запертый с ней в машине, все, что Майкл мог сделать, это обратить все свое внимание на дорогу и добавить любовь к его искусству в список тем для обсуждения, когда их отношения станут лучше.
Кэрри прикусила губу.
– Я никогда не была поклонницей твоего искусства. Я…, – она сделала паузу, понимая, что то, что она хотела сказать станет последней каплей в их отношениях с Майклом, но мужчина имел право знать, что его искусство было больше, чем просто хорошим.
– Майкл, для меня всегда было легко продвигать твои работы, потому что я их понимала. Мне даже не приходилось их продавать. Нужно было просто найти подходящих людей, которые их захотят приобрести. У меня была встреча в городском управлении Цинциннати, где я собиралась предложить им твою работу, похожую на ту, что была в выставочном комплексе в Луисвилле. И встретила женщину из управления, которая спросила, что я увидела в твоем искусстве. Я сказала, что необузданную мощь и способность передать огромную страсть. Через две недели, они заказали скульптуру для парка.
– Никто ни сказал, что этот заказ был получен благодаря тебе. Я на нем заработал двадцать тысяч. И ты даже не получила свой процент, – сказал ей Майкл. – Почему ты мне об этом не сказала? Почему не сказала своему боссу? Все что ты сказала, они не захотели готовую скульптуру, которую ты им предлагала.
Кэрри пожала плечами и засмеялась.
– Потому что они не захотели ту вещь, которую я им предложила, и это не я продала заказанную скульптуру. Это твое искусство привлекает зрителей. Все что я сделала, это честно высказала свое мнение. Все остальное, отношения между тобой и городом Цинциннати.
– Кэрри… – сказал Майкл, резким от эмоций голосом. Она поддерживала его творчество, потому что верила в него, даже когда была замужем за другими мужчинами, даже когда она якобы его ненавидела. И что он должен был делать с этой информацией?
– Поверни возле часовни, – сказала ему Кэрри, ее внимание было приковано к окну. – Дом через милю по улице, рядом с ней.
Майкл повернул машину, проглотив желание потребовать больше объяснений. Он увидел, как Кэрри заметно погрузилась внутрь себя. Обычно, она бросалась в конфронтацию, но в настоящий момент ее глаза были наполнены ужасом. Что такого ужасного могла сделать ее семья?