Длились эти странные отношения почти год – честно говоря, мне было не до романов: Маняше становилось все хуже, я уже боялась оставлять ее одну и стала задумываться, не найти ли сиделку? Я понимала, что платить придется маме, моей зарплаты еле хватало на лекарства. Маняша стала совсем невыносимой – злобной, раздражительной, подозревала меня в каких-то кознях: то отказывалась есть приготовленную мной кашу и требовала квашеной капусты, которую ей и жевать было нечем, а то устраивала скандал по поводу каких-то мифических мужиков, которых я якобы вожу в дом, отчего я просто лезла на стенку!
Перелом в наших отношениях с Евгением Леонидовичем случился во вторую неделю сентября. За лето я чудовищно устала от Маняши: а в пятницу накануне она еще и упала, ничего себе, слава богу, не сломав, но мне пришлось вызывать «Скорую», мы обе распсиховались, я две ночи плакала и в школу пришла в расстроенных чувствах, не зная, как собраться для урока. Но оказалось, что я перепутала дни, и мой урок в 7-м «Б» – третий, а не первый, как я почему-то решила. Все разошлись по классам, я сидела одна и плакала – не хотела, но слезы сами лились. И тут вошел Евгений Леонидович – увидев мою зареванную физиономию, он всполошился, а когда узнал причину, и вовсе огорчился:
– Бедная моя! Что ж такое…
Он смотрел на меня с таким состраданием, что я не выдержала и уткнулась ему в грудь. Евгений Леонидович обнял меня, погладил по голове и поцеловал – сначала вполне целомудренно, в лоб и щеку, а потом – в губы, уже не так невинно. Конечно, мы увлеклись! Только звонок заставил нас оторваться друг от друга – я убежала в туалет, чтобы привести себя в порядок, а Евгений Леонидович ушел в кабинет физики. Весь день у меня было какое-то странное состояние: я никак не могла поверить, что эти поцелуи мне не приснились. И уж никак не ожидала от мягкого и «плюшевого» Евгения Леонидовича такого яростного напора! Но это были только цветочки.
Домой мне идти не хотелось, и я тянула время, как могла, надеясь, что Маняша без меня не упадет еще раз. Когда я, наконец, пришла в учительскую, там был один Евгений Леонидович – я удивилась: думала, что он станет избегать меня после утренней сцены. Он смотрел на меня каким-то странным взглядом, чуть ли не с ненавистью, и я растерялась. Прошла в крошечную кухоньку, где умещались только столик с электрическим чайником, маленький холодильник и раковина.
– Не выпить ли нам чаю, Евгений Леонидович? – Голос у меня явно дрожал. – А то что-то все силы кончились. Правда, моя бабушка… вернее, прабабушка! Она всегда говорила: «Чай не пил – откуда силы, чай попил – совсем ослаб!»
Я проверила, есть ли вода в чайнике и включила его, а когда обернулась, Евгений Леонидович стоял прямо передо мной. Мы замерли в тесном закутке между стеной и шкафом. Меня вдруг опалило жаром, словно из духовки, и я невольно провела рукой по волосам – не загорелись ли?! Евгений Леонидович схватил меня за плечи и спросил охрипшим голосом:
– Зачем? Зачем ты здесь?! Почему ты вернулась?
– А вы?! Почему вы меня не дождались?! – Я вся тряслась от волнения, и когда он меня поцеловал – совсем не так, как утром! – я чуть не потеряла сознание. Ноги подкосились, и ему пришлось держать меня крепко. Очень крепко. Но даже с почти угасшим сознанием я чувствовала опасность:
– Сюда идут!
Он не хотел понимать, тогда я с силой оттолкнула его:
– Говорю же, сюда идут! Уже близко, уходите!
– Черт!
Евгений Леонидович схватил свою куртку, портфель и выскочил из учительской – почти тут же вошла Ксения Георгиевна, учительница географии и главная школьная сплетница.
– Что это с Леонидычем? Выскочил как ошпаренный!
– Даже не знаю, – равнодушно ответила я, наливая кипяток в чашку. – Вдруг вскочил и побежал. Вроде как вспомнил о чем-то. Мне так показалось.
– Наверно, жена поручение какое-то дала, а он забыл! Ха, достанется ему теперь на орехи!
– А что, у него суровая жена?
– В ежовых рукавицах держит! И правильно, так и надо с мужиками!
– А она кто?
– Нина-то? А ты не знаешь? В администрации района работает. По культурной части. Начальство! Мелкого масштаба, но начальство. Так что покруче Леонидыча будет.
Слава богу, Ксения ничего не заметила! Я попрощалась с ней и вышла, с трудом держась на ногах, так подкосил меня этот страстный поцелуй на фоне кипящего чайника. Верхнюю губу как-то пощипывало – укусил он меня, что ли? Я посмотрелась в зеркальце – точно! С ума сойти… Медленно двигаясь домой, я пыталась собраться с мыслями, но не удалось: чья-то холодная рука схватила меня и повлекла в темный переулок – там, у глухого забора, росло раскидистое дерево, под которым могла спрятаться целая рота солдат. Конечно, это был Евгений Леонидович! Так что все мои мысли опять рассыпались, как горох.