Вайон мысленно выругался и рывком встал.
— И что в этом такого? Да, я знаю много секретных частот, протоколов и сигналов, которыми со мной поделились на Тории. Как с командиром корабля. Считай, я купил эти данные вместе с самой возможностью продолжить всю экспедицию. Когда я был в Золотом Дворце и договаривался о каждом члене экипажа на борту.
— И за что ты все это купил? За вечное рабство?
Вайон вновь замер, как уткнувшись в стену.
— Можешь не отвечать, — продолжил Марин, тоже вставая. — Это твоя тайна. У меня есть своя. У Джаспера тоже. У каждого члена экипажа есть свои тайны. Но я хочу попросить тебя подумать о другом. А именно — что мы за экипаж такой, если у каждого за спиной до сих пор есть свои секреты? Нет, я не предлагаю собраться кружком и излить души, это тупо. Но хотя бы кто-то должен всегда тебя поддержать. Независимо от странности принимаемых тобой решений.
Подойдя к двери, Марин замер, чуть повернув голову.
— И вообще, просто будь осторожен. Я в любом случае не допущу бунта или нагнетания обстановки. Другое дело, что имея дело с человеком — его можно посадить под замок. Но имея дело с полиморфом — придется отключать кристалл от оболочки. Не хочу этим заниматься, но если потребуется, обращайся.
Но не успел безопасник коснуться рычага двери, как Вайон его окликнул.
— Марин?
— Да?
Доли секунд разделили время слишком долгой паузой для размышлений полиморфа. Вайон колебался.
— Я являюсь гражданином Тории, а моя оболочка — передана им в собственность. По их законам через меня они имеют право на всю информацию, хранимую на борту «Искателя». Я не хочу, чтобы в будущем у нас могли случиться с этим проблемы, а разногласий и недовольство экипажа я опасаюсь.
Марин задумчиво повернулся и упер манипуляторы в бока. Оценивающе словно первый раз он осмотрел друга и демонстративно фыркнул.
— Всего лишь! А я то думал… Развел тайну из ничего. Тем более спустя столько лет.
— Я думал, что это достаточно серьезно. Особенно зная реакцию народа на на Торию, — даже в какой-то мере обиделся Вайон.
— Народ примет любую версию, в которой все будет делаться для их блага, — Марин все же открыл дверь и переступил через порог. — А тайна у тебя все равно не страшная.
Вайон прямо-таки услышал иронию в этих голосовых сообщениях.
— Можно подумать, у тебя страшнее! — выдал он вслед.
— Конечно. Я обязан привезти твое Сердце в самый центр Федерации по окончании экспедиции! — Марин обернулся с жизнерадостной рожей и козырнул. — Но я же этого не сделаю.
Двое суток спустя.
Часы подлета к планете и торможения прошли слишком быстро. Вайон и не думал, что отвлеченные размышления займут его так крепко. Казалось, вот еще недавно он сел в свое место второго пилота в рубке, чтобы согласовать с Пиртом двухдневный перелет, а теперь в поле прямой видимости показался черный, невзрачный булыжник планеты. Это все Марин со своими вопросами. Вытащил информацию, узнал, что хотел, а с тех пор как ушел в свой отсек к наблюдательному пункту, так больше не говорил ни слова.
Странная у них обстановка на борту, в этом он прав. Не экипаж, а сбор железных пауков в железной банке. Когда и кого сорвет не понятно. Но народ давно устал просто мотаться по космосу. Все мечтают вернуться домой. Но только есть ли сейчас их дом?
Они давно отработали свое сполна. Были в таких зонах, куда не рисковали соваться простые корабли. Они исследовали новые планеты, отправляли координаты в метрополию, ставили маячки для дальнейших групп, которые пойдут за ними.
«Искатель» проверял космос на наличие другой разумной жизни. Они исследовали аномалии, изучали пространственно-временные искажения, доказывали и опровергали научные теории. Казалось, они делали все, кроме того, чем им приписано заниматься под своим названием.
Они ничего никогда не искали. Разве что, прыгали в очередное приключение, откуда выносили много новых образцов и битого металла собственной брони. Космос всегда оставался суров и негостеприимен.
А ведь рядом с ним сидят те же личности, что собирали однажды в открытом космосе переносные звездные врата. Это те же полиморфы, что, несмотря на громы, молнии и сумасшедшие ураганы устанавливали экспериментальные пилоны терраформаторов. Эти же личности отбивались рядом с ним от диких тварей.
Сколько всего было, но как это превратилось в рутину… Экстрим радостной стрельбы в зверье больше не вдохновлял бойцов. Фантазия на новые опыты у научного состава словно кончалась. Откровенно скучал и говорил об этом Пирт. Найк все чаще жалел, что не остался на планете с девушкой.
Вся эта героическая беготня по мирам оказалась такой пустотой. Такой не нужной никому чушью. Только короткие воспоминания ценны, и те о дружбе и взаимовыручке. Никакой дешевой и низкопробной романтики, любовных интриг и попыток друг друга подсидеть. Скучно. Все по-деловому просто. Задания-задания-задания…
Это только в книжках романтики, улетающие в космос, находят себе на голову много приключений, каждое из которых опаснее и экзотичнее предыдущего. Только там любят придумывать и высасывать из пальца уникальный сюжет, радикально не совместимый с реальными условиями. Авторы любят бросать своих героев в огонь и пепло, в сверхмассивые черные дыры и порталы в иные реальности, любят доводить их почти до гибели… Чтобы потом воодушевляюще спасти ради сомнительного счастливого конца. Да только в настоящей жизни так не бывает. Настоящая жизнь оказывается суровой, не терпящей приключений. А если хочешь выжить — изволь действовать по протоколу, который составили ранее умные люди, научившиеся на чужих ошибках. И если книги кончаются всегда счастливым финалом или условной точкой истории, то жизнь обрывается только со смертью. Никто из авторов не будет писать, как стареют их герои на закате своей славы. Никто не говорит, что после того, какони «вернулись и стали жить долго и счастливо», про них в конце забудут, а на могилку будет приходить любимая и единственная верная псина. Или что еще глупее, никто не будет писать, что под конец жизни, после стольких побед и великий деяний герой расслабился, начал гаснуть умом, и опустился, став сумасшедшим.
Чителели любят боевики и приключения. Но никто почему-то не хочет знать, как угасли их кумиры. Действительно… Почему? Ведь это тоже часть их жизни.
Что же о ней, то вот она, течет себе дальше, подкидывая очередные проблемы. Но того ли ждали все члены экипажа? Ради чего им все это? Такой ли свободы они себе хотели? На границе галактики, вдали от цивилизации в пустоте, где, конечно, каждый вправе делать, что хочет. Но только все это приелось давным-давно. Пока с метрополией была хоть какая-то связь, им присылали новости. Делились своими открытиями и просили порой проверить «еще вон тот сектор».
Потом без связи настал бардак. Сперва хотели мигом повернуть обратно. Потом первый раз коротнул прыжковый двигатель. Ошибка расчетов привела их в незвестное место. Тогда тоже вынуждены были чиниться, чтобы тронуться дальше. Потратили около пяти лет. С тех пор прыгали осторожно и на короткие дистанции. Косо, криво, как сказали бы — по дуге. Но медленно продвигались к дому. А там был шанс выйти на оставленные звездные врата и через них одним рывком прыгнуть к метрополии.
Хороший был план. Да только на деле «Искатель» уже рассыпался сам на запчасти. И с каждым прыжком от него отвалиловась что-то новое.
Время героев вышло. Хорошо, если об их продвижении вообще узнают. Пока есть шанс, за него надо цепляться. Иначе остается только сгинуть безвести в космосе.
Вайон прогладил ладонью металлический гладкий затылок и заставил себя погрузиться в поток входящих данных. Пирт, конечно, следил за выходом на орбиту самостоятельно, но дополнительная чужая внимательность лишней не бывает.
И все-таки домой хотелось уже со страшной силой. Не важно как, полиморфом или клоном. Хотелось выйти на знакомые земли и увидеть уже, наконец, живых обычных людей. Разных людей! Ведь, оказывается, это так здорово, когда на улице встречаешь много не похожих друг на друга прохожих. Без металлических лиц и фиксированных масок. А уж как этот народ любит обычно одеваться!..