— Если говорить об обстановке, — продолжил Лаккомо, когда Эйнаор достаточно успокоился, — то Цинтерра при всей своей ситуации является всего лишь метрополией с самым большим количеством населения. Двадцать миллиардов пожизненных налогоплательщиков, кредиторов, государственных рабов, половина из которых живет на прожиточный минимум, а вторая половина платит за первую завышенный процент подоходного налога. Сейчас это всего лишь планета с историческим центром их нации, где по старой памяти базируются основные учереждения, но в которых в целях безопасности и предосторожности даже не хранятся основные сервера. Весь обмен данными, все архивы, все спутники коммуникации вынесены за пределы планеты и запрятаны так хорошо, что найти и вычислить их будет проблемно. Парализовать работу Федерации, ударив по Цинтерре не реально и бесполезно — мы зацепим лишь обычных жителей, прикармливающих всю государственную структуру своими зарплатами. А если эти миллиарды жителей взвоют в наш адрес, то их поддержит не просто правительство, а соседи-сограждане иных планет.
Эйнаор молча кивнул, подбирая одну ногу под себя.
— И хотя Флайтон и Роккон являются официально отколовшимися, самостоятельными, дочерними планетами, вышедшеми из статуса Цинтеррианских колоний, в случае угрозы метрополии население встанет на сторону столичных. Правда, лишь в том случае, если народ не начать раскалывать заранее целенаправленно. На это есть предпосылки.
Под укоризненный взгляд Лаккомо Эйнаор подобрал под себя вторую ногу и устроился удобно на столе. Взгляд брата его нисколько не впечатлил.
— Что ты скажешь про каждую из них подробнее?
Алиетт-Лэ не спеша проследовал к зависшей точке одной из планет и ткнул в нее зажатым в пальцах орешком. Голограмма раскрылась, являя собой густо населенный, аккуратно расчерченный мир. Города не сияли по континентам сплошной паутиной, но за все время разрослись по площади достаточно плотным ковром. Цивилизация не затрагивала лесные массивы и совсем засушливые пустыни. Они учли ошибки метрополии с перенаселением и тесной застройкой, едва ли не погубившей экологию.
— Рокконианцы практичнее. Став первым миром, куда в свое время добрались и окрепли цинтеррианские колонисты, Роккон всегда был главным претендентом на независимость. Ядро их правительства образовалось из бывшего ученого состава еще первых экспедиций, по истории около полутора тысяч лет назад. За все это время Цинтерра щедро «кормила» Роккон новыми кадрами, лучшими исследователями и элитой космических первопроходцев. Попасть обычной путевкой на Роккон было невозможно — в те времена цинтеррианцам надо было обладать весомой «корочкой» от диплома отличника, до звания доктора наук, только чтобы получить право на заселение колонии. Правительство метрополии подошло к задаче ответственно. Они не хотели допустить бегства на свежую, богатую ресурсами и пышной природой планету всякого личного отребья, которое испортило бы саму идею колониального мира. Все бунтари, недовольные, нищие, обездоленные — оставались в метрополии. А идейный, верный и достойный цвет нации допускался на переселение.
— Тупость по отношению к метрополии. Но что касательно колонии — здравая логика в этом была, — одобрительно качнул головой Эйнаор.
— Да, была, — согласился Лаккомо, крутанув шарик вокруг оси. — Роккон вырос как колония быстро. Местное правительство долгое время крепко держалось за правым плечом основных лидеров на Цинтерре, щедро делясь с метрополией всей прибылью и удерживая прямой бестаможенный канал доходов. Цинтерра никогда не сомневалась в верности Роккона, не ожидала ударов в спину и, в целом даже сейчас, живет по инерции. Зная, что Роккон обязан метрополии всем и пожизненно.
— Но сами колонисты так не считают, — ехидно заметил Его Величество, опираясь руками о сенсорную панель, которая, затаившись, молчала.
— Верно, — Лаккомо очередной раз подозрительно покосился на стол. — Сами колонисты давно отделяют себя от остальных граждан Федерации. Особенно от цинтеррианцев. Они считают, что вложили в свой мир слишком много стараний и любви, чтобы позволять каким-то ленивым безработным иждивенцам метрополии просто так… жрать их продукцию, пользоваться научными достижениями, и получать долю продовольствия почти что даром, с формальными пошлинами на транспортные расходы.
— Было б чем особым пользоваться…
— Вообще есть чем… — задумчиво ответил Алиетт-Лэ. — Роккон, конечно, бережет свою биосферу и кормит только себя и свое население, но его промышленные платформы и космические оранжереи, вместе с вынесенными на спутники заводами «кормят» уже остальных федералов.
— Что скажешь про их промышленность?
Лаккомо развернул сферу подконтрольной зоны планеты и ее дополнительные охваченные сектора. Работа с такой голограммой приносила одно удовольствие!
— Потрясающе для самостоятельного мира.
— Формально — колонии.
— Формально, — отметил Алиетт-Лэ, подняв указательный палец. — Нельзя назвать таковой планету, имеющую в собственном распоряжении подконтрольные ресурсные спутники, четыре микро-колонии на рудниковых мирах и самодостаточный военный флот. Собранный якобы ради защиты от космического мусора и пиратов.
— Обожаю их скользкую интерпретацию, — с ухмылкой сказал Эйнаор. — Каким нужно обладать искусством слога, расшаркивания и лизоблюдства, чтобы вставить собственный флот по самую…
— Конституцию, — хмыкнув, закончил Лаккомо. — Да, считается, что верность Роккона непоколебима, и планета является идейным продолжением Цинтерры, едва ли не правой рукой. Лучшим, что смогла собрать и вырастить метрополия, без повторения собственных ошибок.
— Рокконианцы считают себя элитой. А их сенатор последние годы все явнее выражает недовольство последними законами, хоть как-то затрагивающими финансы. Словно у них очередной заклин случился, и к власти пришел мировой жлоб.
— Но всячески поддерживают идею вооружения, вложений во флот и, если мне не изменяет память, активно спонсировали проект Полифорфа, — добавил свое Лаккомо, прекрасно зная, что память в таких вещах ему никогда не изменяла.
— Естественно они тогда спонсировали! — воскликнул Эйнаор. — Если сейчас почти восемьдесят процентов широко известных полиморфов — это их научные деятели, которые получили свои новенькие полиарконовые тушки за счет правительства, только чтоб их мозги не сдохли и работали на них дальше!
— Роккон ценит своих граждан.
— О да, настолько что дарит им вечный труд… — ворчливо отметил Лоатт-Лэ.
— Они стараются по собственной инициативе, — смиренно сказал Лаккомо, закрывая данные о планете и сворачивая ее в точку на карте.
— Ага. Вечно молодые, инициативные ксенобиологи и археологи — то, что надо для нации.
Алиетт-Лэ с улыбкой покосился на хмурого брата и колко заметил:
— Слышал, что к каждому такому «археологу» прилагается как минимум парочка хорошо обученных «охранников».
— То есть, они там у себя еще отряды бойцов собирают с молчаливого одобрения Сената у того под задницей, — сделал вывод Эйнаор.
— Получается так…
— Огромный самодостаточный мир с замкнутыми идейными патриотичными ксенофобами, помешанными на личном достоинстве и элитарности, имеющий самостоятельный процент флота, собственные верфи, заводы, ресурсные планеты и официальные отряды боевых полиморфов… Просто делает вид, что служит Цинтерре и по-прежнему выкачивает из нее лучшие кадры.
Лоатт-Лэ восторженно и самозабвенно понесло. Лаккомо слушал его выводы про чужую нацию как песню. Ядовитую, полную искренности и очевидной вроде бы правды.
— К слову, переехать простому жителю Цинтерры на Роккон сейчас не составляет труда, — уточнил Лаккомо, добавляя еще толику интересных фактов. — Но определенный пакет привилегий он получает только проучившись полный срок в профильном учебном заведении и отработав там безвыездно десять лет. Они называют это повышением квалификации и отработкой затраченных на обучение средств.
— Что, переводя на нормальный язык, является получением гражданства.