Плевать на задание! Плевать на группу! Все это обязательно, непременно, конечно же, но потом. Потом, когда пройдет эйфория от свободы! Когда нервы расслабит сладкое чувство всемогущества и вседозволенности. Больше никаких слежек. Никаких экзаменов. Никакого контроля и никакого наказания!
«Ребята! Сегодня у нас снова человечина на гриле! Развлекаемся без ограничений!»
Четверка ведомых ТИСов сдержанно промолчала на заявление их назначенного командира. Они всегда молчали, когда пятьсот двенадцатого грозило сорвать в шальное поведение.
Трусливые глупцы. Неужели не смирились с мыслью, что сейчас уже все можно?! Потного майорчика больше нет, а старший эскадры в лабораторию их не сдаст. Не тот человек. Слишком внимательный и слишком умный, чтобы казаться добрым. Для этого Кенси важен только успех и сохранность его подопечных. Сейчас они — подопечные. И если доказать ему, что они лучше, чем те, что были раньше…
«Эй, Мег? Где твоя радость? Нас одобрили и не списали!»
Но жизнерадостный возглас булькнул в эфир сумрачной молчаливой машины и утонул без ответа.
ТИС упорно не желал сдаваться.
«Эй, Мег, откисни! Больше никаких тестов и штабистов! Давай это отметим? Например, фейерверком из обозначенных целей? Чур, я проставляюсь ракетой!»
МЕГ-114 настойчиво придерживался радиомолчания. Ни одного лишнего маневра, ни перемигивания датчиком, ни сигнала. Словно вообще в упор не слышал.
ТИС даже решил, что может его метод неучтенной связи забарахлил?
«Пацаны? Меня вообще слышно?»
Направленный сигнал тут же дернул четверку, и ответом пятьсот двенадцатому послужил разрозненный хор:
«Да».
«Слышно».
«Отъебись».
«…»
В последнем ТИС мысленно расшифровал аналог тяжелого усталого вздоха, но поломанный морально красавчик под номером 301 на его памяти никогда не отвечал ни слова.
«Вот, Мег! Так что не пытайся отлынивать. У нас еще есть время на вольности! С какой стороны тебе удобнее держать звено? Слева или справа?»
Вильнув ювелирно двигателями, ТИС на полном ходу сделал бочку и перекрутился по другую сторону от МЕГа, зависнув в точности на том же расстоянии.
«Мне все же кажется, что для тебя есть разница, да Мег?»
Полиморф продолжал злобно молчать. Только на прицеле держал, но настойчивый ТИС уже начал привыкать к звенящей в нейролитовых мозгах тревоге.
«Допиздишься, пристрелит», — прокомментировал ТИС-600.
Ворчля, как мысленно прозвал его пятьсот двенадцатый.
«Не пристрелит. Иначе его спишут», — жизнерадостно мысленно отмахнулся ТИС и завалился в полете на крыло, подставляясь к остальным брюхом.
Глубоко же в сознании ТИС тщательно наблюдал за реакцией молчаливого старшего, раззадоривая и выводя его на ответ специально. Зачем? Он и сам толком не знал. Но прошибить эту логичную доисторическую древность неимоверно хотелось.
«Сам-то не выпендривайся. Третий день на свободе, — снова шестисотый ворчля со своими нотациями. — Доложат — вернут в лабу».
«Да-да, ты бы поостерегся», — подхватит знакомое нытье двести пятый вечный зануда и аккуратист.
«Ну, еще ты меня за мамочку отчитай», — обратился пятьсот двенадцатый к последнему вредине, который пока лишь хмуро молчал и по первому виду копался в данных и делал свой анализ.
Вредина ТИС-440 швырнул по каналу только неразборчивый ментальный взбрык и заткнулся.
«Хоть ты всегда меня поддержишь, мой добрый, классный, старый друг!» — наигранно бодро вздохнул ведущий, обратившись к всегда молчаливому трехсот первому, и трансформировал одну руку, чтобы картинно отвесить тому жест приветствия.
Красавчик продолжил лететь уныло поникнув, но на взмах лапы плеснул осторожной улыбкой.
Прекрасная компания, что ни говори. Неизвестная зона космоса, черная одинаковая межзвездная пустота, ни планеты, ни базы, ни астероида, чтоб примкнуться. Только «свой» корабль «Белого Шторма», мигнувший на время из гипера, чтоб выпустить шестерку полиморфов, и баржа противника где-то на периферии радаров.
Пятьсот двенадцатый искренне аж умилительно качнул головой, с ярко светящимися голубыми светокристаллами. Но в следующий миг и эти эмоции сдуло безвозвратно.
«Чтоб я, блять, всю жизнь мечтал сдохнуть и оказаться и в компании конченных недружелюбных отморозков…»
Ведомые невнятно огрызнулись, но не рискнули нарушить строй или как-то иначе выразить знак протеста. Удобно.
«Эй, Мег! — ТИС снова всецело вернулся мыслями к старшему. — Если тебе все равно, то я буду держаться слева».
И не дожидаясь реакции, перестроился опять идеальной бочкой на прошлое место.
«…А мне все больше так нравится! Слушай, Мег, у тебя тут классный начальник! Я тащусь! И парням моим нравится. Ты их не слушай, я лучше знаю, что они думают. Отвечают порой криво, пиздят сами себе. Я-то знаю. Уже полгода знакомы, аж с самого полигона на лабе!»
«Заманал», — рыкнул ворчля. Будь его воля и возможность — отключился бы от связи. Но снятые блокировки полиарконовой туши словно вышибали последние стопоры на металлических организмах, и пятьсот двенадцатый продалбливал любой наложенный ментальный барьер.
«Вообще парни хорошие. Хошь познакомлю поближе? — ТИС сверился с хронометром, отсчитывающим циклы до сближения с целью. Время в запасе еще было, а ответ от МЕГа ему не требовался. — Четыреста сороковой, например, у нас дотошный умник в команде. Все перепроверяет по несколько раз, раздает втыки за невнимательность. Я прозвал его Врединой за это. Извини, до ботана пока не дотянул. А то знал я одного…»
ТИС-440 только махнул лапой на автомате, выведя ее трансформой из общей обтекаемой формы. Потом стушевался, тут же вернул лапу на место и немного затравленно осмотрелся по сторонам, прислушиваясь к эфиру с корабля. Кажись, не заметили.
«Но это другая история, — ведущий довольно сверкнул по связи ухмылкой. Группа у него еще выйдет из морального ступора и зажатости. Постепенно. — А вот шестисотый Ворчля за то, что ему вечно все не нравится. Всегда не нравилось, с момента как попал в нашу группу. Ему не нравится ни наша работа, ни надзиратели, ни я».
«Не баба, чтоб нравиться», — кинул грубый ответный сигнал ТИС под номером 600.
«Я ж говорю! — воскликнул ведущий. — А вот двести пятый — Зануда. Он всегда всего боится сверх меры. Просит быть аккуратнее, тише, медленней, незаметнее… Ну прям ни заряд не словить, ни сопло под удар подсунуть».
«Я не зануда», — вклинится полиморф под 205 номером.
«Скажи спасибо, что не Дрейфло или Ссыкун», — мигом отозвался ведущий.
«Да пошел ты…»
«Уже несусь! — пятьсот двенадцатый немного прибавил скорости, но лишь едва, обозначив движение. — А вот триста первый у нас Красавчик. Потому что его в лабе почти доломали».
Если МЕГу и было интересно как эти два факта связаны между собой и почему именно так вильнула узорная логическая цепочка ведущего, то он никак не подал знака.
«Ну не называть же его блаженным? Или идиотом, — пояснил ТИС. — Его нельзя обижать. Он умный, хороший. Был. Наш здравый смысл. Только зажимается с тех пор, как на полигонах доконали. Клин в башке встал, что нельзя общаться, чтоб не сойти за человека. Вот и пиликает только сигналами. Да, Красавчик? Ты ж у нас главный умник».
«…!»
«Идеальный друг».
Если в интонациях ТИСа и была хоть толика жизнеутверждающей радости и истинного довольства, то она была настолько же реальна, как инверсионный след в космосе.
А именно — никак.
«Слышь, Мег…»
От очередного упоминания своего переделанного имени крылья полиморфа коротко дрогнули.
Заметили это все. Только если четверка ведомых по разным причинам затаилась, то пятьсот двенадцатый только лапки не потер от удовлетворения.
«Мег… — аккуратно и чуть ли не ласково продолжил зудеть ведущий. — Мы же теперь всегда будем прикрывать друг другу хвост».
Только наивный думал, что старший мигом отзовется. Ведущий ТИС наивным не был.
«И нас всегда будут отсылать с тобой парой. Ты, как тяжелый бомбер и я как командир твоего звена сопровождения».
МЕГ не скрипел плотно стискиваемой броней только из-за отсутствия воздуха. Но сенсоры ТИСа направленные на мелкие изменения в поведении не подводили.