В то же мгновение в горле появляются странные ощущения. Будто кто-то бросил туда горящую спичку. Как бы я ни хотела сейчас казаться крутой, мой организм меня выдает.
– Ох! – хриплю я, и лицо искажает жуткая гримаса.
– Ну, чокнемся! – говорит Джейсон смеясь. – Слишком крепко?
– Нет, нормально. – Я делаю еще один глоток (на этот раз осторожнее), гадая при этом, относится ли поговорка «В чужой монастырь…» и к Лондону тоже.
На этот раз горло жжет меньше, но вкус все равно напоминает жидкость для розжига, несмотря на то, что Джейсон щедро разбавил коктейль лимонадом. Я абсолютно уверена: по моим гримасам понятно, что я в выпивке новичок. Ну что тут скажешь? Моя мама – классический родитель из пригорода: она изо всех сил старается оградить меня от всех опасностей. Да я и сама уже ясно дала понять, что не люблю нарушать правила. Но сейчас я на вечеринке – на вечеринке в Лондоне – с кучей незнакомцев. А значит, тут должны действовать свои правила. И я была бы не прочь сейчас получить свой экземпляр инструкции.
– Впервые пьешь алкоголь, зубрила?
– Джулия, – отвечаю я, – и нет, не впервые.
Это даже не ложь. Бабуля Лихтенштейн всегда дает мне глоточек своего сладкого, как сироп, портвейна на Рождество. Это ведь считается, да?
– Как скажешь, – отвечает Джейсон, пожимая плечами и делая большой глоток из собственного бокала. – Слушай, я смешал некрепко, но ты все равно сильно не налегай.
Мне хочется думать, что Джейсон великодушно пытается уберечь меня от неловкости и/или опасности, но подозреваю, что это просто очередной подкол с его стороны.
– Ага, спасибо, – говорю я, но Джейсон уже ушел.
Похоже, он решил поделиться мудростью на прощанье, и уже через пять секунд я увидела его в другом углу кухни болтающим с потрясающей англичанкой, ей как-то удается выглядеть элегантно даже с ярко-розовыми прядями в волосах. Класс! Теперь я в своей слишком короткой юбке осталась одна на вечеринке, где никого не знаю. Просто ходячий пример того, как не надо делать. Я подношу бокал ближе к груди, чтобы защитить его от наркотиков, которые любят подсыпать девушкам на свиданиях насильники.
– Ну привет! – Я слышу резкий голос с отчетливым американским акцентом, поворачиваюсь и упираюсь в грудь очень высокого парня, который незаметно подкрался ко мне. Я смотрю вверх и понимаю, что имею дело с самым жутким из жутких ботанов, которых только можно вообразить: на волосах как будто полбанки геля, очки в тонкой металлической оправе красуются на прыщавом носу… (Я не злая, просто описываю все в точности как есть.)
– Эм-м… привет, – отвечаю я и одновременно оглядываю комнату в поисках наиболее удачного пути отступления.
– Отстойная вечеринка, да? – говорит он, опираясь локтем на столешницу и вторгаясь в мое личное пространство. – В посольстве вечеринки обычно намного круче.
– В посольстве? – спрашиваю я и тут же проклинаю себя за любопытство. Выходит, что теперь я стала добровольным участником разговора.
– О, ты тоже американка! – произносит парень, услышав акцент. – Да, мой отец – дипломат. Я знаком буквально со всеми. Со всеми, кто имеет вес в обществе то есть. Ну и стран я видел предостаточно.
Вот блин. Мало того что страшный, так еще и напыщенный. Идеальное комбо. Панель управления у меня в голове мигает красным и передает сигнал «ЭВАКУАЦИЯ! ЭВАКУАЦИЯ!».
– Это классно, да, – соглашаюсь я, продолжая подыскивать путь для отступления.
– Да уж, это точно, – продолжает парень, не замечая моего отчаяния. Похоже, он думает, что я очарована его нелепым бахвальством. – Понимаешь, мне всего шестнадцать, а уже трое сенаторов готовы написать для меня рекомендательные письма в Гарвард. Или в Йель – я еще не решил. Посмотрим, кто из них предложит условия повкуснее.
– Вау… это просто вау, – бормочу я вместо того, что реально хотела бы ему ответить. Иначе без «пошел ты» и «хвастливый урод» не обойтись. Я вновь подношу бокал ко рту и, чтобы скрыть отвращение и к выпивке, и к собеседнику, выпиваю все одним глотком.
– Налить тебе еще? – спрашивает парень.
– О да, конечно, – вручаю ему свой пустой бокал.
Как только парень отворачивается, чтобы наполнить его чем-то (кто знает чем?), я бросаюсь к ближайшему выходу и быстро прохожу в комнату. Оттуда ныряю в первую попавшуюся дверь, надеясь оказаться в ванной, но попадаю, похоже, в кабинет, набитый книгами в кожаных переплетах и пьяными тинейджерами. В центре стоит огромный письменный стол из красного дерева. Если бы не долбящие басы и витающие в воздухе гормоны, я бы чувствовала себя здесь почти как дома. Я плюхаюсь на жесткий лоснящийся кожаный диван и оказываюсь рядом с очередным парнем. На нем мятая оксфордская рубашка и пиджак в еще более глубоких складках. Золотой значок на лацкане выдает в моем соседе школьника. А низкий граненый бокал с коричневый жидкостью – пьяного школьника. Кажется, сейчас мне опалит волосы в носу запах алкоголя, исходящий от жидкости, – такой он сильный. И вдруг он становится еще сильнее: парень поворачивается ко мне и кладет свою тяжелую, обмякшую руку мне на плечо.